Фонарь-гора: живая память поколений

Вот она, живая память поколений! Пока она «болит», вечно будет жить и душа народная. В преддверии Дня Победы «Горячий Ключ» опубликовал статью ученика 7 «Д» класса МБОУ СОШ № 2 Всеволода Саврасова «Чтоб никогда никто не смог нас покорить!», и в ней прозвучала мысль о том, что поколению автора этой публикации хотелось бы подробнее узнать, кто возводил памятный обелиск на горе Фонарь близ села Фанагорийского и как это было. На эту просьбу по цепочке откликнулись дочь известного краеведа, историка и патриота кубанской земли Константина Ерёменко — Наталья Негребова и один из участников установки монумента, а ныне сотрудник городского исторического музея Сергей Безух. Предлагаем его воспоминания вашему вниманию.

Вся эта история началась просто и обыденно в обычный весенний день 1986 года. 9 «Б» средней школы № 1 снова остался на классный час после уроков. Наша восторженная классная (а она действительно была классная!) Валентина Ивановна представила вошедшего в кабинет мужчину в годах: «Это Константин Дмитриевич Ерёменко, раньше он трудился в нашей школе, а теперь на пенсии продолжает поисковую работу. Ребята, наш гость хочет поговорить с вами на важную тему!»

И гость начал рассказывать о том, как он и его ученики занимались поисками ветеранов войны, восстанавливали события боёв на Кубани, возводили обелиски на местах захоронений… А потом предложил всем вместе выйти на Фонарь-гору, где велись ожесточённые бои 76-й Морской стрелковой бригады Морской пехоты против фашистских захватчиков, осмотреть окрестности и на месте решить, что и как делать дальше. Позже мы на ура приняли его идею об установке там мемориальной плиты.

Сразу возникли вопросы финансового порядка: оказалось, что плита из камня стоит денег, как и работа художника, да и для доставки нас и материалов к месту работ нужен транспорт, бензин и прочее. И уже вскоре мы, чтобы собрать нужную сумму, начали выходить на посильную для нас работу во внеурочное время и по выходным. Так, городскому узлу связи выкопали траншею по улице Урусова за военкоматом для прокладки телефонного кабеля, затем трудились на лесоперерабатывающем предприятии городского комунхоза по разборке досок на пилораме. От этих событий остались на память не очень качественные, но интересные снимки «на злобу дня»: ведь почти на все мероприятия я и мой друг Ян Клиоцек, помимо инструментов, носили с собой простенькие плёночные фотоаппараты «Смена» и «Орион». Так среди учебных и трудовых будней мы заработали необходимые деньги на мемориальную плиту, которую изготовили, если не ошибаюсь, мастера на Горячеключевской мебельной фабрике.

…В двух десятках километров от города над селом Фанагорийским огромным крутобоким сторожевым исполином стоит Фонарь-гора. Высотой она не превышает остальные (всего около 270 метров над уровнем моря), но место занимает стратегическое. С её вершины хорошо просматривался сам посёлок и его округа на много километров вперёд. Одна из наиболее вероятных трактовок названия горы уходит в далёкое прошлое. Во времена частых войн и столкновений местного населения с иноплеменниками при приближении опасности на господствующих вершинах зажигались сигнальные костры или ёмкости с нефтью — фонари, предупреждающие о неприятеле.

В боях под Горячим Ключом, которые были важной составляющей Туапсинской оборонительной операции 1942 года, Фонарь-гора имела решающее значение для противников; захватить и удержать её вершину стремились и советские, и фашистские подразделения. Не один раз она переходила из рук в руки. Склоны горы были усеяны сотнями трупов солдат, тоннами осколков и неразорвавшихся боеприпасов.

…Ранней весной, с наступлением погожих дней, начались наши выходы на место установки мемориальной плиты. В первый раз на поиски подходящего места вместе с Ерёменко вышли Сергей Ткач, Саша Солонников, Андрей Колупов. Они разбили лагерь у подножия горы на берегу реки Хатыпс, наловили голавлей на ужин и принялись за поиски. И после долгих блужданий нашли-таки подходящее место: на крутом склоне, выходящем в сторону села. Среди нагромождения скальных выходов особняком возвышалась каменная известково-песчанниковая глыба размером с небольшой домик. Одну из сторон, обращённую к долине вдоль протекающего ручья, природа словно специально обработала в виде плоской поверхности, почти вертикальной. Каменная глыба должна была символизировать неприступную стойкость советских бойцов, а текст на плите — рассказать об их подвиге.

Ещё при подготовке к выходам Константин Дмитриевич обучил нас методам обработки камня без электричества и сложного инструмента. Каждый изготавливал своё трубчатое долото — шлябмур, и здесь пригодились уроки труда и слесарные навыки, которым нас обучали в школе. Девочкам же предназначалась роль обустройства быта, готовка, моральная поддержка.

Мы доезжали до Фанагорийского, а далее наш путь к Фонарь-горе занимал где-то около часа, а затем ещё полчаса вверх по крутому склону. На плечах у нас были огромные брезентовые рюкзаки, а к ним приторочены палатки. Так что путь наверх казался не из лёгких. Наш классный руководитель Валентина Ивановна Гуляева вела с нами активную воспитательную и просветительскую работу, несла ответственность за свой класс и старалась быть рядом с нами, тем более что места эти опасные — усеянные боеприпасами со времён войны. А в качестве авторитетной мужской силы ей часто приходил на помощь дядя одноклассника Ромы Бдицких — Борис Лефтер.

Он помогал нам и в работе и успокаивал наиболее горячие головы, кроме того, выходил с нами и на места захоронений на Лысую и Золотую горы.

Плита на скале должна была располагаться достаточно высоко, поэтому работали, стоя на пеньке или крупном булыжнике. Осколки камня и пыль летели в глаза, а высоко поднятые руки быстро уставали. Но спустя некоторое время мы обрели сноровку, и над склонами Фонаря почти беспрерывно раздавался звонкий стук молотков. «Каменные дятлы» прекращали работу только для приёма пищи или решения бытового обустройства лагеря. Работа спорилась дружно, но достаточно медленно: при всей нашей энергии за один выход удавалось углубиться в скалу лишь на один-два сантиметра.

Таких походов на Фонарь было несколько. Обустройством места вокруг обелиска занимались девочки: Ира Дульнева, Оля Джанаева, Наташа Шепчугова, Мира Мироненко, Лена Караяниди и другие. Они убирали площадку от мусора, листвы и веток, расставляли палисаднички из камней, сажали в них цветы. В таких выходах не только строился будущий памятник солдатам войны, но и сближались души ребят. В дружбе и взаимопомощи мы спаивались в единый организм; на многие десятилетия вперёд закладывался фундамент наших отношений.

Практически во всех наших выходах принимал участие и Константин Дмитриевич Ерёменко. За это время седой ветеран стал для нас, 14-15-летних, своим, понятным и близким. «КД-сик» — так мы называли его между собой. Константин Дмитриевич, помимо поисковой работы по увековечению памяти героев войны, создал великолепный школьный музей, по его инициативе были возведены десятки обелисков и памятных знаков.

Позже, когда мы собирали на горе останки наших бойцов для их захоронения, перед нами открылась картина тех страшных сражений: останки скелетов, припорошенные листвой и землёй, почти рядами, шеренгами лежали на крутых склонах… Вспоминается, как мы с ребятами, а среди них были Вася Богданов, Дима Зенков, Антон Исаков, в сумерках отошли от лагеря на несколько десятков метров — нужны были дрова для костра. За дровами пришлось идти повторно, а в первый заход мы принесли к палаткам несколько абсолютно целых миномётных лент 80-го калибра, гранату-лимонку и заржавленные остатки пистолета. Все пришли в неописуемый восторг, но КД сразу же отобрал у нас снаряды и спрятал подальше от шальных глаз. И подобных находок было немало.

К лету 1986 года работы были закончены. Место вокруг скалы мы привели в порядок, посадили цветы, в сложных местах на тропе соорудили импровизированные ступеньки. Некоторые из найденных военных артефактов были сложены у основания скалы. Вид у нового памятника в честь воинов 76-й Морской стрелковой бригады получился вполне достойный и внушающий уважение: скальная глыба на крутом склоне горы с вмонтированной в неё мемориальной плитой величественно возвышалась над окрестным ландшафтом.

В день открытия памятника решено было провести торжественное захоронение останков воинов, найденных на Фонарь-горе. Останки солдат собирали и складывали в деревянные ящики. Их потом снесли вниз и погрузили в военный автомобиль — в памятном мероприятии участвовали и военнослужащие местного гарнизона.

Захоронение проходило на территории мемориала в селе Фанагорийском: под торжественную музыку оркестра почётный караул опускал обтянутые красной тканью ящики с останками в братскую могилу. Представители власти и ветераны произнесли речи, военные провели салют над могилой, а мы, школьники, наблюдая за происходящим, ощущали свою непосредственную причастность к большому и достойно выполненному делу.

Прошло без малого двадцать лет, когда мемориал в лесу вновь неожиданно напомнил о себе. Школьники 80-х давно уже повзрослели. А мой товарищ Сергей Ткач в начале и до середины двухтысячных годов занимался работой с подрастающим поколением — руководил детским туристическим клубом «Крокус», в котором участвовал и мой сын Дима. И вот однажды Сергей предложил своим подопечным совершить выход на Фонарь-гору с целью найти тот самый памятник и при необходимости подремонтировать его. В один из летних дней ребята вышли к горе и выполнили намеченное. Сын потом рассказывал, как подкрашивал золотые буквы на плите, как с товарищами облагораживал территорию, и они вновь находили в окрестностях снаряды и патроны.

Такая получилась преемственность поколений спустя двадцать лет. Мы не делали ничего героического. Мы увековечивали память о настоящих героях и предавали их останки земле. И это благое дело наполнило нас ещё большим патриотизмом и любовью к Родине, к её традициям, чувством уважения к светлой памяти её мужественных сынов. И всё это благодаря скромному человеку — Константину Дмитриевичу Ерёменко.

Сергей БЕЗУХ,
научный сотрудник городского исторического музея
г. Горячий Ключ