В эти выходные отмечается 155-й юбилей Горячего Ключа. На своих страницах «ГК» часто рассказывает о настоящем и будущем города, а сегодня предлагаем погрузиться в его прошлое. Благодаря исследователю Кубанского казачьего войска И. Степанцу, автору труда об освоении Псекупских минеральных вод, у наших читателей есть возможность перенестись более чем на полтора века назад, в самое начало истории Горячего Ключа. В тот момент, с которого, собственно, все и начиналось, с разведки месторождений, давших жизнь и определивших всю дальнейшую историю города.
Вода — парное молоко
Об источниках на Псекупсе вой-сковому правлению было известно еще за три десятка лет до образования Горячего Ключа от военного резидента генерального штаба на Кавказе капитана Г. Новицкого, проводившего разведку местности, населенной горцами. «Ущелье, образуемое горами Пшаф и Котх, — писал он в 1830 году, — примечательно целительными водами и своею удобностию для устроения редута, который мог бы служить ключом к покорению сей речки с побочными, в нее впадающими».
Но шло время, менялось вой-сковое руководство, сведения об источниках устаревали или вовсе забывались, и только изредка доходили слухи, что где-то там — то ли в верховьях Псекупса, то ли в его среднем течении — имеются источники минеральной воды.
Об этих слухах в сентябре 1848 года сообщал наказному атаману Черноморского казачьего войска генералу Н. Завадовскому начальник войскового штаба генерал-лейтенант Г. Рашпиль. С помощью своего лазутчика, закубанского армянина Капрела Миассерова, он добыл образцы воды и направил их к инспектору врачебной управы И. Сварицкому-Сварику. Через переводчика тот узнал от Миассерова, что во владениях абадзехов на довольно обширной каменисто-песчаной равнине на правом берегу Псекупса в версте от него есть два источника минеральной воды, и зимой незамерзающие. Эти источники так велики, что человека два или три могут свободно купаться в них. Глубиной около аршина, дно песчаное, темноватого цвета. Вода источников горячая.
Первый так горяч, что ни сидеть в нем, ни руки держать (даже короткое время) невозможно, между тем как второй, хоть и горяч, но терпим. В нем горцы купаются, кто по прихоти, кто от болезней, а иные стирают белье, которое будто бы делается от этого белее. Оба источника кипящие от растворенного в воде газа. Цвет воды первого бледно-желто-зеленый, вода прозрачная, но со временем мутнеет, запаха серного, вкуса, напоминающего воды Александровского источника в Пятигорске — вкуса парного молока. Полированная серебряная пластина, опущенная в воду, скоро делается матовой, потом буреет и, наконец, приобретает вид вороненой стали.
Вода второго бесцветная, прозрачная как лучшая ключевая, не без запаха. Она также обладает целебными свойствами и может быть полезна при лечении многих болезней. Недалеко от этих двух источников — третий, но вода в нем обыкновенная. Минеральной воды у Миассерова было немного, всего по полфунта в каждой склянке, да и «инструмента» в управе не нашлось, поэтому Сварицкий-Сварик не мог провести полный анализ, а ограничился лишь минимумом, описав взаимодействие ее с некоторыми реактивами. Данные анализа сдали в архив и снова забыли на долгие годы.
Как выселяли горцев
Вторичное открытие минеральных источников пришлось на конец 1863 года. 7 декабря в 6 часов утра одна из колонн Джубгского отряда в составе 74-го Ставропольского пехотного полка и нескольких казачьих сотен под общим командованием полковника Левашова снялась с позиций в районе Джубги и, перейдя Главный Кавказский хребет, спустилась в долину реки Хоарзе (ныне Каверзе), где вскоре разделилась на два эшелона. Первый, возглавляемый Левашовым, продолжил движение левым берегом Хоарзе с выходом в долину Псекупса и далее к бывшему армянскому аулу (нынешней станице Саратовской), выбранному первоначально в качестве опорного пункта для вновь создаваемого Псекупского полка.
Второму, под командованием подполковника Скалозуба, ставилась задача выйти к Псекупсу в район минеральных источников через хребет Пшаф. «Эта дорога короче и удобнее, — отмечал Левашов в рапорте Сумарокову-Эльстону, — и следование по ней 2-го эшелона прикрывало мой левый фланг при движении к устью Хоарзе, которая протекает в этом месте по весьма узкой теснине». Задача Левашова в этом рейде, как, впрочем, и всего Джубгского отряда, — выселение горцев, не желавших принимать российского гражданства, на равнину или в Турцию.
Организованного сопротивления горцы не оказывали. Политические руководители их: Сефер-Бей и Мухаммед-Амин — к тому времени уже сошли с политической арены. (Мухаммед-Амин и Сефер-бей Зан, являясь крупными военно-политическими деятелями на Северо-Западном Кавказе в период Кавказской войны, своей деятельностью во многом определяли вектор адыгского сопротивления военному продвижению России в этом районе Северного Кавказа. Прим ред.).
В пути Левашову встречались лишь небольшие разрозненные группы, скорее всего — остатки ополчения, созданного еще Хаджи Мухаммедом — первым наибом (араб. — заместитель, уполномоченный, наместник) предводителя кавказских горцев Шамиля. Они обстреливали отряд из засады или из-за реки, как это было при устье Хоарзе, когда «ранили одну и убили одну казенную лошадь», но в открытый бой вступать не решались. Были горцы и у Левашова — в качестве парламентеров и переводчиков. Они первыми вступали в контакт со старшинами аулов, оговаривая условия мира. А условия эти были определены еще в 1861 году Александром II. Встретившись с абадзехскими старшинами близ Майкопа, он заверил их: «…при переселении на Закубанскую плоскость вы получите земли в вечное владение, сохраните свое народное устройство, суд и будете свободными». В итоге к 1863 году 13000 абадзехов переселились на равнину.
Бои за Заречье и Саратовскую
Псекупская долина была последним рубежом горцев в Кавказской войне, где влияние Мухаммед-Амина (один из руководителей антиколониального движения горцев Западного Кавказа 40-50 гг. XIX в.) было особенно сильным. Именно в Псекупской долине, в нынешней станице Бакинской, располагалась одна из его последних резиденций. Прекращая сопротивление, он призвал к этому и абадзехов, но этого не произошло. Стамбульские агенты в который уже раз распространили и всячески подогревали слухи о скорой войне Порты с Россией.
Горцы укрылись в расщелинах Главного хребта, блокировав тропу к Черному морю, прекратив таким образом отток потенциальных воинов из региона. Они укрывались там иногда целыми семьями. В одном из рапортов в главный штаб Кавказской армии Сумароков-Эльстон докладывал: «В верховьях Псекупса колонна майора Федосеева забрала до 30 душ горцев, … они сидят и на Южном склоне в верховьях Ту и Псебе. Я приостановил действия, дабы дать сим несчастным время одуматься. Большого труда не будет подобрать их постепенно и мирно».
Иностранные путешественники, посетившие Кавказ в 40-50 годах XIX столетия, рассказывали о цветущих горных террасах. Некоторые долины Закубанья, в том числе и Псекупская, отличались плодородием. «Лес в горах дубовый с примесью фруктовых деревьев: яблонь, груш бергамот, лычи, кизиля, — читаем в одном из документов, — много винограда и малины. От устья Хоарзе вверх по Псекупсу часть долины расчищена и засеяна хлебными злаками и табаком».
У подножья Березок (напротив нынешнего поста ГИБДД) еще в конце сороковых годов прошлого столетия можно было видеть остатки садов: груши, сливы, виноград — свидетели былой цивилизации на этой земле. Когда сюда подошел Левашов со своим отрядом, аул оказался безлюдным. Это обычная тактика горцев на завершающем этапе войны — уход в горы, уклоняясь таким образом от контакта с российскими властями. Потом они или возвращались обратно, или же уходили в верховья Псекупса, по горной тропе через Главный Кавказский хребет спускались к морю в район Туапсе, где их уже ждали суда для отправки в Турцию.
Аул же на месте нынешнего Заречья встретил Левашова огнем, и его пришлось брать с бою, как и аулы на отрезке пути от Заречья до Саратовской.
28 декабря Сумароков-Эльстон издал приказ: «По получении сего без промедления сформировать особый отряд из четырех батальонов и одной казачьей сотни при двух полевых орудиях, поручив его начальству подполковника Маняти. Выдвинуть его к горячим источникам на Псекупсе, лично избрав самую выгодную позицию. Расположить на оной войска те и в тоже время лагерь обрести обнести крепкою засекою».
Первые опыты
Самой выгодной, по мнению Левашова, оказалась позиция на правом берегу ерика, названного впоследствии Больничным. Сейчас его нет и в помине, но старожилы помнят, что русло его пролегало в нескольких метрах на запад от памятного знака к столетию курорта. Правый берег его определит границу Горячего Ключа. Здесь и расположился особый отряд подполковника Маняти, взявший под охрану минеральные воды и пресный источник, что в полутора верстах вверх по Псекупсу.
Тогда же Сумароков-Эльстон впервые и осмотрел источники, о чем сообщил в рапорте начальнику главного штаба Кавказской армии генерал-адъютанту Карцеву: «Еще в прошедшем году я посылал образцы этих вод в Пятигорск. Химическое разложение открыло в этих водах целебные свойства, обещая им богатую будущность. Нынешней зимой я лично осмотрел эти источники и решил при первой возможности воспользоваться благодетельным свойством этих вод».
Ранней весной в Пятигорск командировали главного лекаря Екатеринодарского войскового госпиталя, коллежского советника Рымашевского для ознакомления с опытом организации использования минеральных вод, с тем чтобы применить затем этот опыт на Псекупсе. Вместе с тем в Пятигорск, «в тщательно закупоренных бутылках», отправили образцы этих вод. Там были проведены опыты над больными, одержимыми «ломотами». Эксперимент увенчался успехом.
Для скорейшего обустройства минеральных вод Сумароков-Эльстон спланировал несколько участков земли в 25 саженей длины и 20 ширины. Они предназначались желающим построить для посетителей вод летние помещения, предполагая допустить как войсковых жителей, так и иногородних лиц, но с условием, чтобы в полуторагодичный срок непременно возвести там постройки, не «распространяя, однако, пользование участками на правах хуторского хозяйства». Эта оговорка впоследствии возымела действие и стала серьезным препятствием при заселении минеральных вод, но об этом позже.
Продолжение читайте в следующем номере.
Фотореконструкция журнала «High Season», автор снимка Валерий Гончаров.
