Чтобы наши потомки не знали войны

С Валентиной Сазоновой редакция газеты «Горячий Ключ» дружит давно. Правда, знакомство наше до последнего времени носило лишь заочный характер — через стихи, которые появлялись на страницах газеты. Простые и душевные они всегда подкупают читателей открытостью и честностью. Читая их, понимаешь — этот человек пишет то, что пережил, то, что действительно трогает его сердце. Такая простодушная, светлая искра нередко встречается в людях, не понаслышке знакомых с нуждой, лишениями, голодом и разрухой, переживших самые страшные испытания: войну и аресты близких.

Нет сил сидеть без дела
Едва переступаешь порог дома, как тебя сразу же окутывают заботой и вниманием как самого дорогого гостя. Звонкий и по-девичьи заливистый смех, мудрые глаза и проницательный взгляд…

Валентине Васильевне — 84, но задора, оптимизма и энергии этой удивительной женщине не занимать, любого тиктокера за пояс заткнет.

На столе бутылка с еще теплым кизиловым компотом, которым хозяйка спешит угостить гостей. Рядом лежит увесистая папка с грамотами, наградными листами и благодарностями за ударный труд и участие в самодеятельности. На стенах — пожелтевшие от времени снимки близких и родных хозяйки, а еще кругом — вышитые картины и изображения собак. Валентина Васильевна признается: животных, а особенно этих четвероногих спутников человека, очень любит, потому и везут ей друзья отовсюду сувениры с изображением мультяшных песиков. Рукоделия — память о девичьем увлечении.

— Когда-то вышивала, — говорит хозяйка, — а сейчас других забот хватает.

Она по-прежнему проводит много времени на огороде, делает заготовки на зиму и ходит по грибы. Признается, что просто не может и не хочет сидеть без дела. Это правило относится и к умственной работе.
Валентина Васильевна достает тяжелую объемную папку.

— Вот, а это моя связь с газетой, — говорит она, показывая свою переписку с редакторами и корреспондентами разных печатных изданий, и с особой гордостью демонстрирует вырезки из газет, в которых опубликованы ее письма или стихи. Кажется, нет тем, которые не волновали бы пенсионерку и на которые у нее не сыскалось бы собственного суждения. Сын Константин, глядя на такую активность, улыбается, разводит руками и смущенно произносит: «Вот такая у меня мама!»

Валентина Васильевна почти не слышит, поэтому Костя взялся выполнять роль посредника, но, увидев, что мы можем общаться и без его помощи, заторопился по своим делам.

Детство под стук колес
Жизненные пути-дороги нашей героини не были простыми. О них моя собеседница вспоминает с грустью. Судьбоносные события в ее рассказе перемешиваются как разноцветные стеклышки калейдоскопа, постепенно образуя причудливые замысловатые орнаменты. Каждый — отдельная часть жизни.

Маленькая девочка с красивым именем Валентина появилась на свет 1 апреля 1936 года. Родилась она в семье железнодорожника, отец работал начальником станции «Васюринская». В пятилетнем возрасте малышка заболела скарлатиной, и как не старались краснодарские лекари, бесследно эта хворь не прошла. Из-за осложнений девочка стала хуже слышать. Но тогда это не представлялось большой проблемой, потери были незначительными. Серьезные последствия стали проявляться только после 30 лет, когда слух стал стремительно пропадать.

— Столько лет прошло, а я все помню, как мне лампой в больнице ушко грели и какой душистый чай подавали в красивом блестящем подстаканнике. А ведь прошло почти 80 лет, — рассказывает Валентина Васильевна.
Ее память сохранила много детских воспоминаний, и самые отчетливые возвращают ее в страшную военную пору.

— Помню, как немцы бомбили станцию. Через дорогу от нашего дома было поле, и бомба угодила прямо на него, оставив огромную воронку. Недавно меня попросили написать стихотворение о войне, вот этот случай лег в его основу.

После войны папе дали 10 лет и отправили отбывать наказание в Свердловскую область. За что, неизвестно. Он был честным человеком и до последней минуты выполнял свой долг советского гражданина. Реабилитировали папу после смерти Сталина, я тогда уже заканчивала школу, так что можно сказать, что в детстве росла без отца. Трое нас на руках у мамы осталось. Выживали как могли, — вспоминает Валентина Сазонова.

Судьба любила
Мама нашей героини была образованной женщиной, ко всем своим умениям она еще и хорошо знала немецкий язык. Во время оккупации гитлеровцы не раз предлагали ей сотрудничать — работать переводчицей, но женщина от предложений отказывалась.

— Мы недалеко от станции жили, когда мама видела, что к нам идут немцы, надевала платье погрязнее и старалась производить как можно более отталкивающее впечатление. Рядом с ней всегда были мы, трое малолетних детей, также закутанных в тряпье. Немцы говорили: «Соглашайся сотрудничать, русская свинья, будем кормить и одевать и тебя, и твоих киндер». Но мама стойко отвечала: «Нет». В итоге фашисты отстали, они смогли договориться с другой местной девушкой, которая также знала немецкий. Позже мы узнали, что, отступая, гитлеровцы без сожаления расстреляли свою переводчицу. Та же участь могла постигнуть и нас.

Помню еще, как укрывали мы в своем доме девушку, которую разыскивали фашисты. Ее звали Анна Ткачук. Отец как-то был на дежурстве и вдруг вернулся среди ночи с какой-то женщиной.

— Надя, прошептал он маме, срочно спрячь ее, немцы ищут, хотят ее расстрелять. Женщину мы закрыли в хлеву. Пришли гитлеровцы, стучат, а мама не открывает и строго так говорит им из-за двери на немецком: «Как вам не стыдно, дети уже спят, а вы так шумите». Как ни странно, фашисты ее послушали и ушли, видимо, мама все-таки вызывала у них доверие, — вспоминает Валентина Сазонова.

После оккупации и ареста отца ее семья вынуждена была ненадолго переехать на Север.
— Когда возвращались обратно на Кубань и проезжали мимо Волгограда, мы, детвора, прильнули к окнам поезда. Взору предстали ужасающие картины последствий боев: до самого горизонта, куда только доставал взгляд, лежали на выжженных полях груды искореженной техники. Измятый металл, воронки от взрывов… Атмосфера боли и страха, витающая в воздухе.

Потом были тяжелые послевоенные годы, помню, мы с братом носили одни на двоих ботинки. Школа была далеко. Вот я дождусь его с первой смены, переобуюсь и иду в этих же ботинках сама учиться. А в 47-м маме на краю Кутаиса дали жилье, куда мы все и переселились. Хорошо помню то время. Я окончила 5 класс на одни пятерки, за что и получила путевку в лагерь на Черное море, в Шепси. После страшного голодного военного детства это было просто погружение в настоящую сказку.

Что и говорить, судьба любила меня, часто баловала и посылала свои улыбки, жаловаться не на что, — поясняет Валентина Васильевна.

Рецепт счастья
Моя собеседница — ветеран труда и обладатель медали за освоение целины. По окончании школы, в 1954 году, юная выпускница поступила в Краснодарский кооперативный техникум, он тогда располагался на улице Кирова, и вышла из его стен дипломированным специалистом — бухгалтером потребкооперации.

— Тогда страной руководил Хрущев, и отовсюду звучал клич партии: «Молодежь — на целину!» Я тоже поехала. Помню, пока добирались, распевали песню: «…Едут новоселы по земле целинной…». Сначала меня вместе с подругой Лидой поселили в поселке Алабота (в переводе с казахского — красный колодец), а потом рядом построили поселок для рабочей молодежи. Кстати, с соседкой моей мы дружим до сих пор и часто переписываемся. Работала я тогда в правлении бухгалтером, — вспоминает Валентина Васильевна.

После возвращения с целины она посвятила жизнь работе в сфере обслуживания, трудилась продавцом. Вышла замуж, потом на свет появились двое детей, сейчас уже есть двое внуков.

Как ни странно, но ни в детстве, ни в юности наша героиня стихосложением не увлекалась. Читала, запоминала, но сама не писала. Сегодня пенсионерка может похвастаться сотнями выученных стихов других авторов.

— Если строчка западает в душу, то как такую красоту не запомнить? Сейчас везде говорят об угрозе коронавируса, и нам, пенсионерам, очень важно куда-то себя реализовать, чтобы не падать духом. Я и свои пишу, и чужие наизусть учу, и много вижу в них житейской мудрости и важных посылов, — поясняет Валентина Васильевна.
Желание попробовать сочинить что-то свое к ней пришло в 50 лет. Скорее всего способности к стихосложению были всегда, просто до поры дремали, а пробудившись, уже не давали новоиспеченной поэтессе покоя.

— В детстве много читать у меня не было времени, нас же трое было у мамы, к тому времени как она придет с работы, нужно и дров из леса запасти, и печь затопить, едва уроки учить успевала. А сейчас его на все хватает: и на чтение, и на переписку с друзьями, и на сочинительство. Стихи иногда пишутся сами собой, под настроение. Самая большая моя радость от того, что я умею делать все. Я умею работать и вижу результат своего труда, а от этого счастье возникает в сердце, — признается Валентина Сазонова.

Читая ее стихи, невольно задумываешься, а может это и есть самый действенный и доступный способ обретения душевного мира и гармонии?