Проезжая мимо гаражей в сторону Развилки, нельзя не заметить необычную скульптурную композицию из трех существ инопланетного происхождения высотой около двух метров. Фигурки, похожие на людей, стоят на одном постаменте, сооруженном из хаотично разбросанных кусков проволоки, и скреплены между собой серпантинной лентой, напоминающей схематическое изображение генетического кода.
По вечерам, когда на город опускаются сумерки, композиция начинает светиться благодаря гирляндам, опоясывающим ее, и привлекает внимание проезжающих. Впрочем, и днем рядом с ней всегда можно увидеть и детей, и взрослых. Они с удивлением разглядывают инопланетян и не забывают запечатлеть себя рядом с ними.
Автором и владельцем скульптуры «Инопланетяне» является житель нашего города Валерий Григорьев. Познакомимся с ним?
Встретимся у «Инопланетян»!
О людях творческих профессий лучше всего расскажут не рецензии критиков, не воспоминания современников и не автобиографические очерки. О характере любого творца, его увлечениях можно судить по работам. Потому более внимательно разглядим композицию «Инопланетяне», чтобы понять, что именно хочет сказать автор, собрав на одном постаменте столько цемента и металла.
Скульптура выполнена в голубых тонах — от цвета водяного стекла, инея и так называемого керамического до глубоко-ментолового и ультрамаринового. Оттенки голубого плавно переходят в зеленые, выделяя более темным цветом головы, плечи и бедра, словно некто невидимый сбрызнул фигуры краской сверху, из космоса, и напитал их галактической энергией.
Неземное присутствует и в форме. Отсутствие анатомии человеческого тела, столь присущей любой скульптуре, не вызывает сомнения: эти довольно плоские, с впалой грудью и огромной головой существа явно инопланетного происхождения. И все же… В них есть различие, а точнее, прогресс. Только взгляните! Если первая фигура четырехпалая, то другие — уже пятипалые, да и строение грудной клетки у последней почти напоминает человеческое.
— Три фигуры стоят на инопланетном корабле, его имитирует треугольник на постаменте, — поясняет скульптор Валерий Григорьев. — А в целом композиция символизирует глубинность человеческой сущности. Вот это — земной шар, который находится под космической охраной, а это — Луна, его естественный спутник. Обратите внимание на то, что объединяет фигуры в единое целое генетический код, он словно пронизывает существа насквозь и наделяет их более совершенными качествами.
Чем дольше приглядываться к скульптуре, тем больше символов можно увидеть. Даже обычная подсветка напоминает здесь мерцающие в галактике звезды, рождающиеся и умирающие независимо от воли человека.
— На любой предмет можно посмотреть со множества ракурсов, — продолжает рассказ Валерий Геннадьевич, — и увидеть в нем совершенно разные вещи. Восприятие тонкого мира, увы, присуще далеко не всем, бывает, разговариваешь с человеком, а он тебя не слышит. Потому мне приятно видеть, что люди разглядывают композицию, пытаясь докопаться до ее сущности. Конечно, сегодня «Инопланетяне» стоят не в самом лучшем месте города, лично я представляю их где-то в парке в окружении цветов и деревьев, а рядом — скамейки, чтобы отдыхать и созерцать, как мелькают огни генетического кода и убегает быстротечное время. И скажет кто-то своей девушке, приглашая на свидание: «Встретимся у «Инопланетян!»
Линия жизни — как стрела
Маленький Валера рос в творческой семье и впитывал в себя атмосферу культурной среды, в которой ценились образованность, начитанность, но главное — вдохновение и фантазия. Его дед был кузнецом и создавал шедевры из металла, вплоть до букетов роз. Отец еще во время армейской службы играл в Краснознаменном ансамбле песни и пляски в Калининграде на аккордеоне, фоно и баяне и легко выдавал чечетку.
Рисование и музицирование стали для мальчика хобби, а в дальнейшем — и смыслом жизни. Поэтому он без раздумий пошел учиться в Нижнетагильское художественное училище, которое в те времена было сродни Щукинскому: далеко не все желающие могли сюда поступить, но даже из числа счастливчиков, а их насчитывалось человек тринадцать, к выпуску оставалось двое, а то и один. А все потому, что учеба давала знания по истории искусств, по технологии художественной обработки материалов, по правилам чтения чертежей или же приемам гравировки, чеканки и прочего, но никак не предполагала развитие таланта там, где его никогда не было.
Без творческой искорки, Божьего дара и прочих синонимов одаренности в таких учебных заведениях никто подолгу не задерживался. И эта атмосфера напряженности выковывала истинных мастеров своего дела, не давая им расслабляться ни на мгновение.
Параллельно с учебой молодой человек увлекался музыкой, а играл он на гитаре и барабанах, писал стихи сложнейшим ямбом и строил грандиозные планы. Специализация ювелира, которую получил Валерий, подчеркивала его творческие способности по филигранной работе с камнем и металлом и неуемную фантазию по созданию роскошных украшений.
И мастер не отклонялся от своего предназначения на протяжении всех лет, когда жил в Краснодаре. Верен он ему и сегодня, занимаясь не миниатюрными ювелирными украшениями, а большой скульптурой, в которой, однако, каждая деталь продумана до мелочей и имеет сакральный смысл. За полгода, прожитые в Горячем Ключе, появилось уже несколько композиций.
— Люблю создавать, — говорит он в интервью, — но не по шаблону, вроде примелькавшихся русалок и дельфинчиков, а поистине новое, необычное, притягивающее внимание людей. Хотите посмотреть, с чего начинается этот процесс и как он приводит к реализации идеи? Тогда заходите в мастерскую.
От идеи до создания образа
Валерий Геннадьевич берет в руки соус (толстый карандаш, изготовленный из спрессованного порошка сажи с примесью клея) и быстрыми движениями рисует на куске обоев, закрепленном на мольберте. Каждый раз, когда появляется идея, художник делает набросок на бумаге, пытаясь не упустить самые значимые ее детали. Вот как сейчас.
По центру листа — царь-колокол, который неустанно звонит, предупреждая людей о необходимости избавиться от пороков и прекратить техногенную катастрофу. Он звонит настолько неистово, что пробит насквозь и словно вывернут наизнанку язык, но люди его не слышат и идут, попадая в воронку зла — место гибели человечества. Перед колоколом — счастливая семейная пара с младенцем, за ним — груда костей и обрешеченная детская коляска…
Карандаш скользит по бумаге, создавая рожденные в голове образы, а наступит время — они обретут реальность, как это стало с «Инопланетянами». Эскиз этой идеи тоже хранится в мастерской скульптора.
А вот — наброски Иисуса на распятии, по ним видно, насколько сложной была работа по воссозданию анатомии тела — постановке рук, напряжению мышц и взгляду, соответствующему статусу Святого. В образе каждой идеи — поэтика символизма. Но самым выразительным примером этого явления стало графическое изображение рубаи Омара Хайяма, в котором каждая буква по известной только автору характеристике переведена в треугольники и квадраты. В конечном итоге фраза: «Все, что видим мы — видимость только одна. Далеко от поверхности мира до дна. Полагай несущественным явное в мире, ибо тайная сущность вещей — не видна» представляет собой спираль из геометрических фигур.
Музыка души в ладах с телом
Анализируя творчество скульптора, обычно отмечают, к какому ордеру, то есть строю классической архитектуры оно относится. По скульптурам, созданным в Горячем Ключе, читатель сам это может понять, если оттолкнется от определения Витрувия, что в дорическом ордере он видит «пропорции, крепость и красоту мужского тела», в ионическом — «утонченность женщин», а в колонне коринфского — «девичью стройность».
И еще один момент. Витрувий соотносил пропорции ордеров с ладами древнегреческой музыки или модусами: строгим дорийским, радостным ионийским, бурным фригийским. Бесспорно, что утонченный знаток искусства возле каждой работы опытного скульптура может услышать такую музыку. Попробуем это сделать и мы.
«Египетская царица» или «Царица у воды» — статная царственная особа с тонкой талией и длинными пальцами, но с грудью и бедрами, символизирующими плодородие. Фигура замерла в довольно сложном повороте, когда ее ноги показаны в профиль, а тело — в фас. Вдобавок к этому есть еще одно движение, которое больше подходит не владычице, а обычной девушке: речь о том, что она поправляет волосы. Так что в целом — и статика, и динамика, а если точнее, то их золотая середина.
Еще одна подобная скульптура пока еще в процессе. Судя по каре — это наша молодая современница с изысканными чертами, тонкой талией, длинными ногами и высокой грудью. Латинская буква V как первая в слове «Виктория», а именно так автор назвал скульптуру, выложена на постаменте и есть в зеркальном отражении за спиной фигуры и даже — в позе ее ног, одна из которых выпрямлена, а вторая слегка приподнята и упирается стопой в первую.
Среди творческих работ Валерия Григорьева не только скульптуры. Здесь и создание брендов, чеканка, внутреннее оформление помещения с использованием различных рельефов, вплоть до 3-D изображения, возведение сказочных замков в аквариумах и многое другое. Особенно интересны в его исполнении барельефы, в которых профиль человека не отличается от оригинала, а иногда даже может напугать тем, что «следит» за вами, даже когда вы передвигаетесь по квартире. Это достигается способностью мастера на маленьком пространстве изображать несколько планов. Так что прав Омар Хайям: «Все, что видим мы — видимость только одна…»
Валерия Геннадьевича может осенить в три часа ночи, и тогда он встает и пишет философскую сказку или же строки стихотворения вроде этого: «Бесцветная сырость, туманный шелк и запах сырой стены и излом, срисованный угольным карандашом с рисунка души…», или же размашистыми движениями, чтобы успеть за мыслью, создает эскиз нового творческого образа.
