«…28 января 1943 года частями 56-й армии освобожден районный центр курортный поселок Горячий Ключ», — так, голосом главного диктора страны Юрия Левитана и со страниц центральных газет звучало 31 января 1943 года сообщение Совинформбюро. О том, какие части освободили курортный поселок, сказано не было. Да и не могло быть: ни номера, ни названия конкретных воинских частей из соображений секретности не назывались в открытом доступе. Чаще всего говорилось так: «…нская часть, взломав оборону противника, с боями продвинулась на столько-то километров…»
Может, потому через много лет исследователи битвы за Кавказ стали ломать копья по вопросу, кто и какую роль играл в Туапсинской оборонительной операции, а затем и в освобождении нашего города? Может, отчасти и поэтому появились в военной истории Горячего Ключа «забытые полки» — 26-й и 277-й стрелковые полки НКВД? Нет, конечно! Причины в другом, и о них мы поговорим чуть позже. Сразу оговорюсь: настоящая статья не претендует на однозначное мнение и тем более научное исследование. Давайте будем принимать ее на правах версий и размышлений, но подкрепленных там, где возможно, фактами.
Нескромный счет к врагу
Режущая слух аббревиатура НКВД и сейчас для многих звучит угрожающе. Оно и понятно, в каждом современном фильме о войне обязательно присутствует персонаж офицера НКВД в чистенькой синей форме, со слащавой улыбкой на холеном лице и с гнилой душонкой подлеца. Так теперь положено — рейтинги, формат, контент и прочее.
Как бы то ни было на самом деле — не берусь судить. Но факты говорят — без поддержки Красной армии войсковыми частями НКВД Кавказ было не отстоять. Каждый, кто проходил по высокогорным перевалам Северного Кавказа (именно проходил, а не проезжал в комфортном автомобиле), там, где только свист ветра заглушает доносящийся с высоты клекот орла, мог повстречать обелиски нашим пограничным и другим подразделениям НКВД. Именно ими были перекрыты все труднопроходимые тропы, когда немцы рвались на Кавказ. «Здесь, в неравной схватке с фашистами, погибло, но не пропустило врага, отделение сержанта…», — лаконично оценивают жизни пограничников таблички почти на каждом высокогорном памятнике…
Вот и у нас под Горячим Ключом, когда осенью 1942 года части регулярной Красной армии были истощены непрерывными боями, в кровавое дело были брошены легковооруженные стрелковые полки НКВД, изначально созданные совсем для других целей.
26-й (пограничный) стрелковый полк внутренних войск НКВД (26-й сп НКВД) окончательно сформировался в ноябре 1941 года на базе 189-го отдельного стрелкового пограничного батальона НКВД Азербайджанской ССР. Командовал им капитан Иван Прокофьевич Соколенко. Изначально полк выполнял штатные задачи по охране тылов: Крымского, Северо-Кавказского, Закавказского фронтов и Черноморской группы войск.
Но уже весной 1942 года он вступил в активные боевые действия с противником, в результате которых к концу года у полка появился свой, далеко нескромный, счет к врагу: более 3000 уничтоженных гитлеровцев, 22 танка, пять бронеавтомобилей, 18 орудий и минометов и др. Летом 1943 года полк уже в составе отдельных дивизий НКВД участвовал в прорыве укреплений «Голубой линии», за что был удостоен ордена Красного Знамени. Но нас в данном контексте более интересует роль 26-го стрелкового полка НКВД при решении боевых задач именно на нашей местности.
«Мешок» в Волчьих Воротах
В сентябре 1942 года немцы, лишенные возможности в полной мере задействовать танковые и моторизованные дивизии в условиях горной местности, используют почти единственную возможность прорыва в сторону Туапсе по долине реки Псекупс. Эту тактику учел комдив 30-й Иркутской стрелковой дивизии Б. Н. Аршинцев, планируя свой знаменитый «мешок» в Волчьих Воротах. Когда основные силы противника сосредоточились в долине Псекупса с целью продвижения по ней на юг, подразделения этой дивизии «захлопнули» долину реки в самом узком ее месте — Волчьих Воротах. Классически считается, что в этом огневом «мешке» почти полностью была разгромлена 125-я гренадерская пехотная дивизия немцев. Несомненно, немецкие части здесь понесли огромные потери, как, впрочем, и наши войска.
«Как рассказали местные жители, — пишет в «Кавказских записках» Виталий Закруткин, — вода в реке Псекупс была кроваво-красного цвета». Однако, если отбросить эмоционально-субъективную оценку тех событий и рассмотреть хроники боевых действий на основе архивных документов, то видно, что после «успешной» операции «Волчьи Ворота», результат значительно отличался от ожиданий командования 30-й дивизии. Так, немецкие части не только продвигаются на юг по долине Псекупса (чему должна была воспрепятствовать эта операция), но и занимают села Безымянное с хутором Старообрядческим и Фанагорийское. Возможно, это были подразделения соседней, 198-й пехотной дивизии немцев, действовавшей слева по фронту, но во взаимодействии со 125-й дивизией.
«Сусанин» помог врагу?
Есть данные исследователей, что со слов старожилы хутора Старообрядческого бабушки Василисы Максимовны, немцы вошли в село не через долину Псекупса, а со стороны хребта. Что нашелся некий «Сусанин» из местных жителей, который провел вражеские батальоны по специально вырубленной просеке: от поселка Октябрьского через хребет Котх в долину Псекупса. Якобы этот негодяй даже стал ветераном после войны и жил в почете до последних дней. Фамилия его не называется во избежание возможной ошибки. Как бы то ни было, но каким-то необъяснимым однозначно образом к концу сентября немцы с артиллерией, минометами, припасами оказались там, где их казалось бы, «разгромили и не пустили» в результате «мешка».
К этому времени силы частей 56-й армии на данном участке фронта были измотаны до предела: в подразделениях оставалось не более одной трети людей, менее половины боекомплекта зарядов, патронов и гранат. Силы противника в людях, технике и вооружении превосходили наши в три раза при абсолютном господстве в небе авиации. Эффективно перекрыть проход неприятеля к с. Шаумян и далее к Туапсе практически было нечем и соседней 18-й армии.
Именно поэтому из Джубги форсированным маршем прибыла и сразу вступила в бой на склонах г. Фонарь и у с. Фанагорийского 76-я морская стрелковая бригада (76-я мсб). А в брешь, образовавшуюся между 18-й и 56-й армиями, был брошен 26-й стрелковый полк НКВД, выполнявший до этого охрану тыловых объектов фронта. Здесь он поступает в распоряжение комдива 395-й стрелковой дивизии (395-й сд) и действует совместно с ней, 76-й мсб, и другими подразделениями в данном районе. В течение недели, с 3 по 10 октября, — ожесточенная оборона и контратаки, рукопашные схватки на улицах села за каждый дом и переулок. Согласно документов Наркомата ВД СССР, «1 октября 1942 г. 26-й сп НКВД выступил из с. Новомихайловского, а уже 5 октября, преодолев упорное сопротивление противника, овладел с. Фанагорийским и… 6-7 октября вел тяжелые оборонительные бои».
Ну, как «овладел»? Известно, что нашими войсками (а это кроме полка были подразделения 76-й мсб, 395-й сд, сводного отряда 353-й сд и др.) была отбита лишь часть села, и линия фронта проходила по улицам и домам. И в последующем немцы выбивали наши подразделения из Фанагорийского, и снова были отброшены. В тех боях по официальным документам к счетам полка добавилось более 600 уничтоженных гитлеровцев, 25 дзотов, девять минометов, 11 пулеметов, артиллерийская батарея и др.
Решив в нужное время и в нужном месте поставленные перед ним задачи, полк затем перебрасывается на другое «горящее» направление — Хадыженское, в район Сарай-горы и горы Седло. Здесь он фиксируется в боевых сводках уже с двадцатых чисел октября и на протяжении почти двух месяцев действует совместно с 32-й гвардейской стрелковой дивизией, 68-й морской стрелковой бригадой и другими соединениями. Бои в тех горах были до предела ожесточенные, да и сама местность чрезвычайно труднодоступна даже сейчас.
Уже в последние десятилетия начали проникать в район Сарай-горы поисковые группы и туристы-экстремалы. Говорят, первопроходцы тех мест встречали усыпанные минами-лягушками лесные поляны, нетронутые минометные батареи да солдатские останки в проржавевших касках, с проросшими сквозь них кустами…
История Поклонной поляны
Но опять вернемся к тому, что соединяет нас с этим «забытым» 26-м полком.
На Поклонной поляне в урочище Поднависла одну из могил вершит памятник командиру 3-го батальона 26-го сп НКВД капитану Сергею Федоровичу Ломакину, умершему от ран, полученных при штурме села Фанагорийского. Много тут и других захоронений однополчан капитана — около ста фамилий высечены на могильных плитах. Дело в том, что именно этому полку мы «обязаны» нынешним мемориальным статусом Поклонной поляны: в начале октября 1942 г. в брошенном хозяевами хуторе Поднависла разместился медицинский пункт полка, руководила которым военврач Вера Семеновна Дубровская, — «маленький доктор», как называла ее впоследствии Аршалуйс Ханжиян.
Помогали ей раненый санитар Саидов да десятилетний сын полка Славик. В это тихое, вдали от линии соприкосновения, место приносили раненых не только полковых, но и со всех частей, воевавших поблизости. Поэтому здесь мы видим обелиски и пограничникам, и морякам, и пехотинцам. Позже на хуторе появился хозяин, Кеворк Ханжиян, семья которого временно обосновалась в лесу, в Монастырской щели. Сам он, оказывающий содействие партизанам, и понимая, как тяжело врачу справляться с нарастающим потоком раненых, прислал на хутор дочь-комсомолку с наказом помогать, чем сможет. А спустя две недели медпункт должен был убыть к месту новой дислокации полка (как сказано выше — в Хадыженском направлении), но раненых по бездорожью вывезти не было возможности да и некуда. И убывая с полком, Вера Семеновна наказала дочери Кеворка по возможности ухаживать за ранеными и присматривать за могилами, особенно капитана Ломакина. Так и осталась Аршалуйс на своем хуторе навечно…
Как полк стал пограничным
В мае 1976 года Константин Еременко с красными следопытами СШ №1 организовал первую встречу ветеранов 26-го пограничного стрелкового полка НКВД. К тому времени ему удалось разыскать всего лишь 18 человек. Но и эти немногие ветераны были счастливы вновь увидеть своих боевых товарищей, побывать на местах боев в окрестностях с. Фанагорийского, возложить цветы к могилам погибших однополчан. От той встречи сохранилось лишь несколько фотографий да список адресов ветеранов. Вера Семеновна Карпенко (Дубровская), бывший врач медпункта полка, жившая в Краснодаре, тоже была на встрече и даже приезжала к Аршалуйс в Поднавислу.
Есть мнение исследователей о том, что 26-й стрелковый полк НКВД по штатной организации фактически не являлся пограничным. Да, действительно, данная часть, как и многие другие в войсках НКВД, комплектовалась в основном из военнослужащих внутренних и пограничных войск. А в 70-х годах ветераны полка специально, чтобы им разрешили официально установить памятник, в обращении к Председателю КГБ СССР назвали полк пограничным. Так и повелось с того времени. Есть такое неоднозначное мнение, но оно не опровергнуто. В связи с закрытостью материалов по структурам Госбезопасности, в этих вопросах очень много путаницы и версий. Как, впрочем, и с другим нашим «забытым» полком — 277-м стрелковым полком внутренних войск НКВД (277-й сп НКВД).
Двойная хитрость чекистов
Он был сформирован в январе 1942 г. в Тбилиси из частей, охранявших железные дороги Кавказа и Закавказья. Изначальная его численность — 1562 военнослужащих. Командиром был назначен майор Василий Герасимович Жданов, участник Гражданской войны, опытный руководитель. За время войны он был награжден двумя орденами Красного Знамени, Красной Звезды и высшим орденом — Ленина! Но у «забытого полка» и командир забыт — ни одной фотографии Жданова и какой-нибудь подробной информации о нем не сохранилось.
Из формуляров полка, журналов боевых действий, распоряжений и схем, книг боевых потерь известно, что полк в декабре 1942 г.-январе 1943 г. непосредственно участвовал в боевых действиях в районе Садового (Туапсинский район) и в долине реки Псекупс. Вел активную оборону, посылал в тыл противника разведывательные группы, поражал выявленные огневые точки врага, имея на вооружении в основном лишь стрелковое оружие.
Но отношение к полку со стороны комдива 395-й стрелковой дивизии Сабира Рахимова (полк которой был подчинен с 18 декабря по 3 января) странное: «…за это время полк боевых действий не вел, прочно обороняя участок…» И тут же противоречивая характеристика другого офицера — командира взаимодействующего отдельного минометного полка — майора Зильбетберга: «Полк… показал высокое умение сочетать маневр со всевозможными видами наступательного боя. Снайперы и разведчики немало наделали страха в среде «хваленых и непобедимых» фрицев. Там, где немцы действовали хитростью, советские чекисты побеждали двойной хитростью… Мы надолго запомним имена славных чекистов: майора Жданова, майора Глушенко, капитана Вартаняна, разведчика Соболева и других…»
Без патетики, но также положительно оценивает действия 277-го полка командир 1187-го истребительного противотанкового артполка РВГК («катюш») подполковник Харкевич.: «За время совместных действий… командиры пехоты полка показали твердые знания боевых свойств и боевой мощи использования РВГК… Умение использовать артиллерийский огонь в сочетании со своими огневыми средствами… Активная роль батальонов полка по захвату участков обороны противника во многом обуславливалась правильным пониманием и применением артиллерийского огня командирами пехоты».
К чему я привожу эти разноречивые характеристики? Дело в том, что «делиться» победами, в отличие от разделения ответственности за поражения, не всегда было принято. Поэтому в главных трудах по обороне Кавказа, исследованиях и воспоминаниях, написанных впоследствии высокими армейскими военачальниками, вы не найдете не то что лестных, но скорее всего вообще упоминаний о действиях частей НКВД.
Немногим лучше обстоят дела и с освещением роли морских бригад и батальонов. Отчасти поэтому наши полки были надолго «забыты». А отчасти потому, что главный архив, хранивший документацию войск НКВД, сгорел в послевоенное время, и реальная информация доступна в основном в косвенном виде — через упоминания в документации частей Красной армии. А что не сгорело — долгое время хранилось под секретным грифом.
Борьба с бандитами
Но есть еще одна, немаловажная причина для исторического забвения чекистских частей. С марта 1943 по март 1944 гг. полк базируется в Майкопе, где выполняет задачи по ликвидации бандоформирований. Большая часть этих банд (от нескольких до полусотни человек) образовалась из дезертиров и военнослужащих, потерявших связь со своими частями при отступлении 1942 года и ушедших в леса на «вольные хлеба».
Во время оккупации они не сдались противнику, даже могли партизанить, но после изгнания фашистов не торопились вернуться в строй — из боязни либо по другим мотивам. Вооруженные и голодные, усиленные разным сбродом и уголовным элементом, они стали представлять серьезную опасность для населения и возрождающихся органов власти: грабили магазины, нападали на транспорт, угоняли скот в колхозах.
Как не вспомнить здесь персонаж Виктора Павлова в фильме «Место встречи изменить нельзя» — фронтового товарища Шарапова — Левченко?! Также были банды дезертиров из немцев и словаков, бывших полицаев и пособников оккупантов. Иногда бандами и даже подпольем на освобожденной территории руководили немецкие агенты. Время было такое — неспокойное и жестокое, да и война еще далеко не закончилась, и разведка противника успешно работала в разных направлениях (а здесь невымышленные аналогии с фильмом «Ликвидация»).
Так вот, нашим полком, как и другими подобными частями, были проведены сотни практически боевых операций по обезвреживанию или уничтожению таких банд; несколько тысяч их членов было задержано. При этом изъяты тысячи винтовок, автоматов, гранат, десятки пулеметов и минометов и прочее вооружение. Конечно, во времена хрущевской «оттепели» такой «актив» полка НКВД в виде красноармейских дезертиров был не по нраву официальной победоносной пропаганде. Добавьте сюда участие 277-го полка в борьбе с националистическим подпольем на Западной Украине в 1944-1946 годах.
А еще некоторые части НКВД выполняли решения правительства по депортации местного населения кавказских республик, некоторые — задачи заградотрядов для штрафных рот…
Конечно, все эти события впоследствии не имели большой популярности как у народа, так и в среде фронтовых мемуаристов-военачальников, писавших историю войны. Положение усугубилось после ареста Берии, в ведомстве которого был наркомат внутренних дел. С этого момента все, что было связано с его именем даже косвенно, оболгалось и было сведено на нет. «Забылись» и подвиги простых бойцов и командиров, тысячами погибавших на самых сложных участках фронта.
Командуя изможденными людьми
Итак, если мне удалось убедить читателя, что 277-й сп НКВД достоин выхода из забвения, можно продолжить далее.
12-13 декабря 1942 г. полк автотранспортом доставляется в район села Садовое. Затем, войдя в оперативное управление 395-й стрелковой дивизии, сменяет на боевых позициях 255-ю бригаду морской пехоты. В конце декабря 1942 года принимается решение о направлении 277-го полка к месту подготовки нового наступления, на замену 71-му полку 30-й Иркутской дивизии.
Наступление должно было начаться в ближайшие дни, а армейские дивизии и морские бригады были практически обескровлены предыдущими месяцами активной обороны. Полк тремя эшелонами совершает 34-х километровый переход по горам: Садовое — Афанасьевский Постик — Попова щель — дом лесника. Ввиду отсутствия дорог для транспорта и непролазной распутицы, тылы полка двигались совершенно обособленно: Чилипси — Туапсе — Джубга. Тыловая служба 395-й дивизии должна была обеспечить его продуктами на трое суток, но по непонятным причинам этого сделано не было.
Марш полка проходил под непрерывным дождем и снегом без возможности отдыха, обогрева и ночлега: огонь разжигать нельзя, так как полк находился в минометной и ружейной досягаемости от противника, да и невозможно — все вокруг вымокло. На коротких привалах нет ни малейшей крыши над головой, шинели и обмундирование промокли насквозь и тянут к земле, высота снежного покрова местами достигает двух метров. Приходится форсировать поочередно три бурных в это время реки, не считая мелких ручьев и балок. Кроме личной поклажи и оружия каждый боец несет на себе узлы станковых пулеметов, минометов, боезапас полка.
За трое суток пути потери умершими от физических перегрузок и утонувшими при переправах рек составили 20 человек. Командир вынужден был застрелить и использовать в пищу семь лошадей, которых нечем было кормить, и они сами становились обузой.
К 8 января полк прибыл в указанный район в подчинение 30-й Иркутской дивизии. Командир полка майор Жданов обратился к комдиву Б. Н. Аршинцеву с просьбой дать личному составу время отдыха до вечера (!) сегодняшнего дня. Но перед Аршинцевым командованием армии была поставлена своя задача — вывести 71-й полк майора Ковалева во второй эшелон. Поэтому, отказав Жданову в дневном отдыхе, он приказал немедленно, с марша, сменить 71-й полк. Сорок процентов бойцов полка были обморожены, остальные крайне истощены, но они направляются принимать новые позиции, до которых остается еще около 10 километров.
На этом этапе марша в полку погибают еще 26 человек — не от действий неприятеля, а от усталости, голода, холода. Командуя изможденными людьми, командир вынужден был идти на крайние меры: в этом списке погибших есть две фамилии расстрелянных за невыполнение приказа…
Командира — в комеданты района
На новых позициях 277-й сп введен в подчинение 76-й морской стрелковой бригаде и занимает оборону по фронту 32 километра горного участка! Перед этим фронтом полку противостояли три батальона 125-й гренадерской дивизии немцев и два батальона словацкой дивизии «Рихла». Выполняя приказ командующего 56-й армией, 24 января первый батальон 277-го полка начал наступление на гребень Безымянного хребта (отрог хребта Котх) с целью затем через Котх вести наступление на Горячий Ключ. Атака крутейших склонов Безымянного хребта, за которыми ждала двухъярусная система укреплений противника, проводимая без артиллерийской подготовки, ввиду отсутствия снарядов в 76-й мсб захлебнулась и в этот, и на следующий день. Поэтому было решено более не атаковать хребет в лоб, а обойти с востока, со стороны села Безымянного.
В ночь с 26 на 27 января полк выдвинулся к селу Безымянному, откуда противник к тому времени уже отступил в сторону Ключевой. Освободив таким образом село Безымянное, 277-й полк в составе 76-й мсб преследовал противника до Горячего Ключа и Ключевой, которая была освобождена уже к вечеру 28 января. Среди трофеев полка было боевое знамя 416-го гаубичного полка Красной армии, ранее захваченное немцами. А на его счету с середины декабря по конец января значилось 374 уничтоженных военнослужащих противника, 12 дзотов, четыре артиллерийских орудия и миномета, 10 пулеметов.
Так 277-й стрелковый полк НКВД стал одним из освободителей нашего города. А его командир майор Жданов уже на следующий день был назначен комендантом района. Именно ему приходилось в первые, самые трудные, недели после оккупации налаживать мирную жизнь: восстанавливать органы власти, мосты и дороги, заниматься обеспечением продовольствия, собирать брошенное вооружение, боеприпасы и технику, обезвреживать оставшиеся в лесах группы неприятельских солдат и задерживать пособников оккупантов.
От благодарных потомков
Сотни бойцов и командиров полка полегли, освобождая территорию нашего района и сам поселок Горячий Ключ. Их захоронения находятся сейчас у мемориала в Волчьих Воротах (около 40 человек), в с. Безымянном (32 человека), в п. Фанагорийском (17 человек), у Орловой щели, вблизи Безымянного хребта (50 человек). И это только те, кто был похоронен или найден впоследствии!
Памятник, достойный подвигу чекистов, воздвигнут сотрудниками органов Госбезопасности в 2015 году у шоссейной дороги на подъезде к с. Безымянному. Площадка вокруг него уложена красивой каменной плиткой, а ограждают ее мощные стальные цепи. На таких же цепях, словно символизирующих крепость духа воинов, подвешены пять траурных гранитных плит. На верхней — обращение в честь воинов полка со словами: «Никто не забыт, ничто не забыто!» И еще, словно в оправдание: «От благодарных потомков: мы помним, мы не забудем!» А еще на четырех плитах — сплошь выгравированы фамилии погибших.
У памятника 277-му стрелковому полку НКВД у села Безымянного всегда лежат траурные венки и живые цветы. Проезжающие мимо туристы да и многие из местных не ленятся остановиться перед ним и, склоняя головы, прочесть имена погибших.
Памятники 26-му пограничному стрелковому полку НКВД на Поклонной поляне в Поднависле тоже всегда ухожены и убраны цветами. Особенно многолюдно у них бывает в дни празднования нашей воинской славы. Но и в другое время подходят к ним люди и читают фамилии и безымянные строки. Читаете и вы сейчас про наши «забытые полки». А это значит, что верно высечено в граните:
«Никто не забыт, ничто не забыто!»
Материал подготовлен на основе информации из открытых источников: «История — это то, что было. 1942. Туапсинская оборонительная операция», Э. И. Пятигорский, Туапсе 1992 г.; «Забытый полк (Москва, Горячий Ключ, Безымянное, Фанагорийское)», П. Смирнов, «Чекист.Ру», 2008 г.; «26 полк НКВД», А. В. Москвин, «ОБД Мемориал»; «Хранительница памяти погибших», П. Смирнов, «Чекист.Ру», 2008 г., а также архивов городского исторического музея и Н. К. Негребовой.
Сергей Безух,
научный сотрудник городского исторического музея
