Есть люди, воины по своей сути, имеющие целью реализоваться как боец и защитник. «Гвозди б делать из этих людей: Крепче б не было в мире гвоздей» — знаменитые строчки из стихотворения поэта Николая Тихонова как никогда точно описывают мое впечатление от встречи с нашим сегодняшним героем публикации. При всем этом тем разительнее другое ощущение. Идешь на встречу с бойцом — в его тридцать четыре года уже обладателем десятка наград за участие в боевых действиях — ожидаешь увидеть такого матерого и скупого на чувства вояку с жестким взглядом, а видишь жизнерадостного, улыбчивого парня, доброжелательного и открытого. Знакомьтесь: Антон Долженко, участник «Крымской весны» 2014-го и специальной военной операции.
Готовясь к беседе с ним, я, конечно, предполагала интересную беседу. Но не ожидала услышать знакомые по событиям 2014 года имена и шокирующие факты и новые детали услышанных мною до того историй 2022-го (не все из рассказанного по понятным причинам вошло в публикацию).
Антон Долженко родился в городе Горячий Ключ. Окончил школу № 6 В свои семнадцать лет, сразу после окончания Новороссийского казачьего корпуса, вступил в станичное казачье общество. Активный участник мероприятий по воспитанию молодежи. Трудился в сфере строительства и промышленного альпинизма. В феврале-марте 2014 года стал участником «Крымского похода» кубанских казаков.
Село Чонгар называют воротами в Крым со стороны Херсонской области. Там в феврале-марте 2014 года казаки-горячеключевцы в составе сводного отряда «Патриоты России» во главе с войсковым старшиной Василием Аникеевым держали оборону от рвавшихся на полуостров вооруженных неонацистов. В круглосуточном режиме на посту ГАИ совместно с бойцами севастопольского и керченского «Беркута» вели досмотр транспорта. Сразу после референдума о вхождении Крыма в состав России новоявленные нацисты убрались восвояси, а наши казаки с чувством исполненного долга вернулись домой. Позже наиболее отличившиеся, в их составе и Антон Долженко, были награждены медалями Министерства обороны РФ «За возвращение Крыма» и Совета министров республики Крым «За защиту Крыма».
С апреля по июнь 2022 года в качестве бойца добровольческого отряда кубанских казаков Антон участвовал в боях по освобождению Донецкой Народной Республики. Под городом Волновахой был контужен, получил многочисленные травмы.
В настоящее время занимается организацией гуманитарных сборов и доставкой грузов по назначению, в том числе бывшим сослуживцам, а также мирным жителям ДНР и ЛНР. Конечно, Антону помогают друзья и боевые товарищи, простые жители и храм станицы Саратовской. Одна из недавних поставок была в отдельный разведывательный батальон «Спарта», да, тот самый, созданный известным ополченцем и ныне Героем ДНР Арсеном Павловым, он же Моторола (погиб в результате организованного против него теракта в 2016-ом). К «Спарте» у Антона особое отношение: он и Арсен в 2009 году, еще до описанных событий, были товарищами.
Кроме названных выше за участие в боевых действиях Долженко имеет следующие награды: крест «За специальную операцию», медали «За ратную доблесть», «За боевые заслуги», «За оборону Крыма» (от ветеранов «Беркута»), «За государственную службу», «За казачью волю», «За участие в СВО», «Атаман Антон Головатый».
Казачий род
— Я родом из Горячего Ключа, из семьи военных, — рассказывает Антон. — С самого детства люди в папахе и черкеске вызывали у меня восторг и уважение. И сам я мечтал иметь четыре ряда медалей хотя бы по пять штук, быть есаулом, майором… Так что мне еще есть куда стремиться (улыбается, — авт.)
Мой прапрадед, казак Демьян Тараканов, в Первую мировую войну с немцами бился. Прадед, казак Александр Луковников, в Великую Отечественную — с немецко-фашистскими захватчиками, был командиром роты, сражался на Кущевском побоище, дошел до Европы. Оба за проявленные в боях удаль и мужество имели награды. О них мне рассказывали мои мама Наталья Александровна и прабабушка Клавдия Кузьминична.
Помню, как начиналось возрождение казачьего движения. Я на казаков смотрел едва ли не как на иконы. В двенадцать лет меня отправили в класс казачьей направленности, я занимался у Дмитрия Георгиевича Христова. Потом поступил в кадетский казачий корпус в Новороссийске, затем вступил в реестр казачества. В 2009 году уже был помощником атамана по военно-патриотическому воспитанию, затем заместителем, а в 2017 году стал атаманом хуторского казачьего общества.
Крымская весна
В 2014 году мне предложили поехать для участия в Крымской операции. Не раздумывая согласился. Собрались с такими же добровольцами и через сутки в конце февраля уже были там. Переправлялись на пароме. Нас привезли на пост Чонгар, рядом с Херсоном. Мы заняли позиции, окопались и держали там границу.
13 или 14 марта нас оттуда сняли и вывезли в Симферополь. Там мы охраняли Верховную Раду. Прошли выборы, и мы в эту же ночь собрались и уехали.
Мы были там не только потому, что эта земля наша, российская, но в первую очередь для того, чтобы защитить простых жителей — крымчан — от произвола националистов. Ни дожди, ни пронизывающий ветер, ни ночлег в палатках не пугали нас. Местное население оказывало всякую помощь, делились, что называется, последним.
А через два месяца уехал в Луганскую область на передовую, но уже не как казак, а «сам по себе». В станице Луганской получил ранение, был эвакуирован в Ростов.
Друг с позывным Весна
В марте узнал, что убили моего товарища, с особой жестокостью. Друг с позывным Весна… Был веселым, находчивым, шутником. Мы с ним познакомились в одну из прошлых поездок туда, еще до начала спецоперации. Он тоже был добровольцем, когда-то помогал мне. Мы понимали, что, стоит попасть в руки к нацистам, никто не будет с нами церемониться. У нас у всех была договоренность: если случится такое, помнить, что у каждого вот здесь (показывает на ребра сбоку, — авт.) граната, и в случае чего дернуть за чеку (у нас это называлось «обнимашка»)… И как уж его взяли в плен, и он попал к этим… «азовцам», не знаю, но случилось то, что случилось.
Я как узнал об этом, пошел в военкомат, не мог больше оставаться. Но не брали. Ладно, подумал, пойду как казак. И с вновь созданным первым добровольческим казачьим отрядом поехал. В итоге с апреля по конец июня я там был.
«Трехсотый»
В этот отряд казаков собрали со всей Кубани: из Динской, Тихорецка, Северской, Павловского района, из Екатеринодарского казачьего отдела. Из Горячего Ключа нас было три человека, все вернулись, хоть и с ранениями. В мае на направлении Сладком пробыли тринадцать дней. Тогда нас били утром, в обед, вечером, ночью блуждающими минометами. Мясорубка была.
Мы выполняли задачи на Донецком направлении, Запорожском: в общем, от самого Донецка аж до самого Гуляйполе. Из шестидесяти дней сорок пять были на передовой. А под конец контракта меня «затрехсотили». Ребята выходили как герои, а я — в госпиталь.
Случилось это в конце июня недалеко от Донецка, на Авдеевском направлении. Рядом взорвалась ракета, и меня отбросило, не успел добежать до окопа. В итоге черепно-мозговая травма, контузия, травмы ноги в двух местах, позвоночника: перелом грудного отдела и ушибы. Так я «поехал» по госпиталям. Сначала в Волноваху отправили, затем в Ростов, Новочеркасск, Ейск. Оттуда уже домой долечиваться. Месяц еще нельзя было сидеть и много ходить, в основном только лежал. А сейчас вот на ногах, но обратно уже не пускают, пока по крайней мере: восстанавливайся, говорят. Поэтому занялся организацией гуманитарной помощи и уже пятый раз отвозил ее. Раз не берут, буду помогать как могу.
«Умирать с улыбкой гораздо легче»
Какова лично моя мотивация для участия в СВО? Я всегда хотел защищать свою Родину. Еще в 2014 году в Крыму, когда был молодой-горячий, узнал, что там творят националисты, я не хотел, чтобы это все пришло к нам. И эти слова из песни — «За свободу и Россию до конца!» — как про меня. Я знаю, что если погибну, то за правое дело. А мы все понимаем, что можем погибнуть. И стараемся об этом не думать.
Как-то мы с ребятами сидели, а среди нас многие были «первоходами», то есть в первой «командировке», и мы, более опытные, говорили им: «Ребята, умирать с улыбкой на лице гораздо легче. Раз вы сюда пришли, у вас есть два пути: либо убежать и потом с этим позором всю жизнь жить, либо здесь остаться и, если, конечно, не дай бог, придется умереть, не бояться этого. Больше одного раза не убьют».
Был такой случай: нас восемнадцать человек, и мы были почти в полном окружении — «в коробочке». В таком положении мы пробыли практически неделю. Но ребята сражались очень достойно. Среди нас были те, которые вообще ничего не боятся. Было много попыток штурма наших позиций, но никто ни на секунду не включил заднюю, не убежал, а достойно сражался. Некоторых, к сожалению, уже нет в живых, некоторые с ранениями. Так вот, те ребята, с которыми я лично знаком или встречался после, когда побреются, постригутся, оденутся в гражданскую одежду, вы и не подумаете, что они связаны с военной деятельностью. И товарищи мои здесь, в Горячем Ключе, такие же. Нас четверо друзей, которые ушли бойцами в зону СВО: один из регулярной армии, двое служат в ЧВК, ну и я добровольцем. Кстати, считаю, боевые заслуги некоторых незаслуженно остались незамеченными. Например, Алексея Петрова, получившего контузию и травмы при артобстреле на направлении Сладкое. Но, надеюсь, время все расставит по своим местам, и награды найдут своих героев.
«Это как погладить незнакомую собаку»
Кажется, что я с легкостью говорю, что кого-то нет в живых. Но никто же не знает, что у меня в душе. А там скорбь на самом деле. Я не с легкостью это говорю, но спокойно. Это самоконтроль. Когда человек встречается со смертью, оказывается, что она не так и страшна. Это как погладить незнакомую собаку. Успокаиваешь себя тем, что мы все не вечные, и когда-то каждый уйдет. Очень жаль ребят, которых уже не вернуть, но я знаю, что в моем сердце они все герои.
Вот когда мы приехали в Краснодар на церемонию награждения участников СВО, где губернатор вручал мне медаль «Атаман Антон Головатый», во время минуты молчания и показа на экране фото ребят было очень тяжело. Ведь многие из нас близкие друзья друг другу. Но когда вспоминаем между собой тех, кто погиб, выполняя воинский долг, то это всегда не грустные моменты, а веселые.
«Встречайте папу»
На той, вражеской, стороне нормальных бойцов не так уж и много. Кроме мобилизованных, редко когда подготовленных, есть асоциальные личности, которым дали власть: могут несколькими напасть на одного, как шакалы. А достойных воинов на самом деле очень мало. Да, много наемников из разных стран: французы, американцы, поляки, латыши. Они профессионалы, но только что-то им не так, развернулись и ушли. С нашими бойцами ЧВК они разнятся как небо и земля. Хотя бы потому, что у нас дисциплина: дорога только вперед, и заднюю никто не включает.
В начале декабря под Клещеевкой погибли два летчика ЧВК Александр Антонов и Владимир Никишин: начали работать по бронетанковой колонне врага, попытавшейся совершить прорыв наших занятых позиций, и были подбиты из ПЗРК. Понимая, что для них это конец, развернули самолет и с криком «Встречайте папу» (это было слышно в радиоэфире, — авт.) направили его в колонну. То есть это люди, для которых существует один выбор — либо на щите, либо со щитом. Фактически они повторили подвиг Николая Гастелло. В результате позиции были сохранены, вражеский прорыв не случился. Честно, не знаю, как бы сам поступил. Но это, несомненно, Герои.
«Если бы не ты, мы бы не вышли»
Был случай. Мы пошли на штурм позиции укрепрайона. Нас встретили шквальным огнем, значит, ждали. Пришлось отходить, нужно было прикрытие. Я уже получил травму, но был единственным пулеметчиком. Начал стрелять, так сказать, вызвал огонь на себя, «отработал» несколько коробов. Наша группа отошла, затем и я потихоньку. Не получилось у нас тогда взять штурмом, но многие ребята, особенно бывалые, говорили мне: «Если бы не ты, мы бы не вышли». И когда меня уже готовили к госпиталю, ко мне подошел комбат и сказал: «Обещаю, получишь орден Мужества». Орден Мужества я так и не получил, но для меня самая большая награда не эта. А то, когда мои друзья, приезжая в гости, благодарят мою маму. Так было, когда приезжал мой друг, который считает, что я его спас: он был «трехсотый», а я вытаскивал его на себе. Ей, конечно, это приятно, тем более что она девять лет прослужила в армии, прапорщик спецназа.
Как она отнеслась к моему решению участвовать в боевых действиях? Сказала: «Я тебя жду». Когда в 2014 году уехал для участия в крымских событиях, сообщил об этом друзьям и близким только будучи на границе, перед тем как отключить телефон. И в 2022 году многие понимали и ожидали, что я могу пойти. Но немногие одобряли. Даже моя теперь супруга: «Я не поддерживаю твое решение, но буду ждать в любом случае». Мой дядя, с 1995 по 2009 служивший в Чечне и участвовавший во многих военных операциях, перед моим уходом в апреле прошлого года сказал: «Ты же понимаешь: сейчас не 2014 год, сейчас все будет по-другому». Я никого не слушал, хоть как меня отговаривайте. Потому что Весну я им не прощу.
Старший сын очень горд мной. Средний тоже. Когда я уехал, всем об этом рассказал, тогда еще в садик ходил. Когда дома стало известно, что я получил ранение, об этом весь детсад, наверное, знал.
Кольцо от гранаты вместо обручального
Когда я уходил добровольцем, официально женат еще не был, воспитывал сына от первого брака. Но была любимая женщина, у нас с ней на двоих трое мальчишек. И именно там, на передовой, я понял, что мне нужен этот человек. И сказал себе: «Если вернусь живым — женюсь». Вернулся. Предложение сделал в госпитале, когда она приехала ко мне. Я еще ходить не мог. И ничего с собой, конечно, не было. Но было кольцо от гранаты. И еще сделал оригами — цветок тюльпана. Так ей и сказал: «Я выжил благодаря тебе». Вот такое у меня получилось креативное предложение руки и сердца.
Когда же меня как-то спросили, почему я женился, ответил, что не хотел умирать бобылем. Супруга немного обижается за эти слова. Но я же в шутку сказал это. Но тем не менее и своих сотоварищей подвигнул на женитьбу. Еще четыре человека, глядя на меня, сказали: «Все, приеду — женюсь». То есть понимали, что жена — это здорово, это почетно. И когда мы приехали, я на их свадьбах гулял. Не женился только один из тех четырех.
Легче ли «там» тем, кто не имеет семьи, не знаю. Но отсиживаться в любом случае не в моем понимании. Если идти, то в гущу. Сейчас я понимаю, что, к сожалению, уже не могу выполнять боевые задачи как раньше, но все равно хочу принести пользу для защиты Родины.
Таисия из 1 «А»
Поддержка тыла очень важна. Потому что, находясь там, но видя, как радеют здесь за наших бойцов, словно открываешь второе дыхание. Я вам расскажу, как у меня было.
Пришли мы «оттуда», уставшие, отдыхаем, человек десять нас было. А тут заходит к нам батюшка, приехал на передовую: «Вам письма пришли от детей». Стали доставать. Мне досталось послание от Таисии из 1 «А» класса. Оно было написано ручкой с блестками, у меня потом все руки в этих блестках были. «Здравствуй, неизвестный солдат…» — как увидел первые строчки, у меня навернулись слезы. Я улыбался, но буквально плакал. Мой товарищ: «Ты чего?» А я: «Все, потек». И вот мы читали, и все ребята прятали лица. Этим днем у нас были потери, а этот исписанный листок мне душу грел. Я сразу вспомнил о своих детях, близких. После читал его сотню раз и каждый раз со слезами на глазах.
Я не предполагал, насколько это письмо из 1 «А» меня замотивирует. Привез его с собой, и оно лежит у меня дома. Не знаю населенный пункт, откуда эта девочка, а если бы знал, поехал бы к ней. И сейчас, когда прихожу к детям за письмами, прошу впредь указывать школу, населенный пункт. А когда ребятам на передовой раздаю: «Если захочешь этого человека найти, свяжись со мной».
«Пулеметчик отходит последним»
Я пулеметчик, учился этому. Мне нравится вникать в теорию и тактику пулеметного дела: переходы, откаты, позиции лежа, сидя, стоя, в движении… Это непросто, потому что отдача хорошая.
Пулеметчик — это тот человек, который идет первым и отходит последним, то есть получается, играет роль щита. И чтобы это понимать, нужно сначала учиться, плюс иметь инженерную подготовку. Были у нас люди, считающие: «чему там учиться, я все умею». Они думают, что если два раза на полигон съездили, постреляли, то все могут. А при этом не знают даже хотя бы такой нюанс: чем ты больше сгруппируешься, тем меньше у тебя будет радиус поражения. А если встал враскорячку, как в американских фильмах, то ты балбес, и не факт что жилец.
Советы бывалого
Человеку, который решится туда идти, самое главное не поддаваться панике, быть на позитиве, тренироваться, уметь окапываться и никогда не стесняться спрашивать, если что-то не умеешь: не уметь не зазорно, если готов учиться. И едва ли не главное — забыть об алкоголе. Потому что от него очень много может быть проблем. Хотя бы уже то, что запах спиртного можно учуять за семьдесят метров в лесу легко. Когда ты находишься неделю на свежем воздухе, только чуть повеет, сразу поймешь. Не говоря уже о других моментах. У нас весь период, когда мы были на передовой, не выпивал никто.
А для тех, кто провожает близкого в зону СВО, самое главное — ждать этого человека. Думать о нем, — теплые мысли и когда любят по-настоящему, искренне, это чувствуется. И не паниковать: Победа будет за нами!
