Все ближе День освобождения нашего города от немецкой оккупации. Тогда, туманным и морозным утром 28 января 1943 года, в поселок Горячий Ключ и станицу Ключевую с боями вошли подразделения 76-й морской стрелковой бригады, 6-й гвардейской стрелковой бригады 10-го корпуса и 26-й пограничный полк войск НКВД. Долгие месяцы бок о бок сражались под Горячим Ключом, а затем освобождали его и пехотинцы, и моряки, и пограничники.
Имя еще одного прославленного соединения, стойко оборонявшегося на основных направлениях гитлеровских ударов под Горячим Ключом, — 30-й Иркутской стрелковой дивизии — хорошо знакомо местным любителям истории. Это ее 71-й полк майора Ковалева в трехдневном пылающем аду бомбардировок загнал в «мешок» немецкую дивизию в Волчьих Воротах; это ее 35-й полк майора Клименко погибал, но не сдал высоту горы Лысой. Это ее воины Александр Кириченко и Герасим Кучерявый погибли в наших горах и стали Героями Советского Союза…
По плану начала январского наступления «Горы» 30-й Иркутской дивизии было отведено направление удара западнее Горячего Ключа — в границах Северского района. «Наша 30-я дивизия», как считают ее местные жители, в это время сражалась за станицы Калужскую, Новодмитриевскую, Ставропольскую и др.
«Красиво воюете!» — сказал как-то комдив Борис Аршинцев, обращаясь к бойцам 30-й стрелковой дивизии и 76-й морской стрелковой бригады.
Но все это будет потом: в 1942-м, 43-м…
А сейчас хочется поведать о других малоизвестных для нас горячеключевцах, страницах славной и героической боевой летописи «нашей» дивизии; летописи, начатой в самые первые дни войны. Летописи, ставшей доступной благодаря документам и воспоминаниям, хранившимся в фондах городского исторического музея долгие годы.
Свой жизненный путь 30-я стрелковая дивизия начала 11 ноября 1918 года, когда приказом №048 по 3-й армии Восточного фронта были объединены в одну сформированные в сентябре того же года 3-я и 4-я Уральские стрелковые дивизии. В первых же боях за молодую советскую республику 30-я стрелковая дивизия отличилась с лучшей стороны: участвовала в Пермской и Челябинской наступательных операциях РККА; брала Омск, Томск, Красноярск, Иркутск; участвовала в Перекопской операции.
За освобождение города Иркутска в боях с войсками Колчака дивизии присвоено почетное наименование Иркутская. Одним из первых командиров дивизии был видный красный военачальник Василий Блюхер; в ее рядах оттачивали командирское мастерство будущие маршалы Советского Союза: К. К. Рокоссовский, В. Д. Соколовский, С. С. Бирюзов. В предвоенные годы дивизия считалась одной из самых подготовленных и боеспособных в Красной армии. 18 декабря 1942 года дивизия преобразована в 55-ю стрелковую дивизию с присвоением ей почетного звания гвардейская.
В июне 1941 года дивизия дислоцировалась в районе государственной границы СССР с Румынией, на левобережье реки Прут. Вступив в бой с первых часов войны, ее подразделения оказывали помощь истекающим кровью погранзаставам, сковывали продвижение противника вглубь нашей территории и препятствовали массовому форсированию неприятелем этой естественной водной преграды.
Принято считать, что в первые недели войны немецко-фашистские орды беспрепятственным маршем шли по советской территории, гоня и сминая слабовооруженные и дезорганизованные части Красной армии. В некоторых местах фронта, возможно, так и было, но только не на рубеже обороны 30-й Иркутской стрелковой дивизии. Об этих первых днях героических сражений на границе очень ярко говорят слова самих участников боев — ветеранов прославленной дивизии.
Вот как описывает первые дни войны один из руководящих штабных офицеров, фамилия которого, к сожалению, неизвестна:
«В день нападения, т.е. 22 июня 1941 года, подразделения по боевой тревоге убыли из летних лагерей и заняли оборону на реке Прут. Несмотря на бешеный напор немецко-румынских войск, части 30-й дивизии не допустили форсирования реки Прут. А сами перешли в контратаку и заняли город Скулени.
После нескольких дней ожесточенных боев, когда противнику удалось на других участках прорвать оборону и далеко продвинуться на восток, части дивизии по приказу вышестоящего командования оставили оборону на этом рубеже и вышли на старую госграницу в район города Дубосары и заняли оборону на реке Днестр».
А вот что рассказывает бывший командир отделения связи 35-го стрелкового полка, старший лейтенант запаса Лифер Ф. И.:
«К утру (23 июня. Прим. автора) достигли холма, у подножия которого окутанное сизой дымкой и пороховой гарью, раскинулось селение Скулени, а за ним струилась пограничная река Прут… Гитлеровцы, вооруженные до зубов, начиненные вином и мамалыгой от услужливых румынских бояр, перли нескончаемой лавой по наведенным понтонам, смяв наши малочисленные погранотряды. За пехотой следовали легкие танки, минометы и артиллерия. На нас шла унтерофицерская школа дивизии СС «Мертвая голова». С черным знаменем со свастикой, под нудный бой барабана, сомкнутыми рядами, отборные фашистские молодчики с эмблемами скрещенных костей и черепа шли в психическую атаку…
…Вот подал голос «Максим», дружные залпы трехлинеек, заговорила артиллерия. Трудно восстановить в памяти мгновение, когда я оказался в цепи контратакующих. В рукопашную нас повел сам командир полка Юхнов, ветеран Гражданской войны. Немцы не ожидали стремительного нашего натиска и были отброшены за реку. Но форсирование и атаки все продолжались, только снова они получали решительный отпор. Усилился артобстрел, над нами на бреющем полете проносились вражеские самолеты. Но даже раненые, могущие держать оружие, не покидали поле боя. Девятую атаку застали сумерки…
…После пятидневных изнурительных боев мы покидали рубеж обороны. Горечь отступления. Глухой стон родной земли. Немые укоры стариков и слезы матерей. Девушки, с тоской смотрящие нам вслед… Много довелось пережить…»
Лаконичен рассказ бывшего командира взвода 76-мм орудий 71-го стрелкового полка Арпишкина М. Н.: «Выйдя на государственную границу по реке Прут, замаскировав свои орудия в саду, мы били прямой наводкой по десантным лодкам румын и мосту противника, а другие части нашей дивизии, срывая планы фашистов, перешли в контратаку, переправились через реку Прут и овладели городом Скулени…»
О первых днях войны бывший комиссар 256-го стрелкового полка Цыпленков пишет в газетной статье так: «…25 июня на участке полка немцы сосредоточили большое количество авиации и артиллерии и в течение нескольких часов бомбили и обстреливали нашу оборону. Затем они начали наступление, угрожая выходом в тыл. Единственным резервом у командира полка была саперная рота, которую он бросил в контратаку. Возглавил роту политрук Ковальчук С. С.
Эта контратака была так неожиданна для противника, что он пришел в замешательство. Воспользовавшись этим, саперная рота выбила противника из деревни и начала теснить его к реке Прут. Политрук Ковальчук, увлекшись боем, вырвался вперед, был ранен в руку, но, не чувствуя боли, продолжал уничтожать врага. Через несколько минут был вторично ранен в ногу и упал. Это заметили фашисты и попытались взять его живым в плен.
Но Ковальчук, преодолевая боль, вел огонь по наседающему противнику и уничтожил шестерых гитлеровцев. Первым увидел этот поединок комсорг роты ефрейтор Аманри. Он бросился на выручку политруку. Трех фашистов застрелил, а двух, пытавшихся захватить политрука, заколол штыком. В это время подошло подкрепление, которое отбросило остатки недобитых фашистов в реку…»
Мозговой Г. И., бывший командир огневого взвода 59-го легкого артиллерийского полка (59 лап) 30-й стрелковой дивизии, описывает события так: «В первый день войны полк по тревоге вышел на госграницу и занял оборону на реке Прут в районе города Бельцы. Немцы пытались форсировать реку, но все их попытки наталкивались на мощный огонь нашей артиллерии.
Уже в первый день боев было потоплено несколько переправочных средств с пехотой и техникой противника. Не добившись успеха, противник отказался от переправы и перенес свои усилия на правый фланг, к соседям. В ночь на 3 июля 59-й лап получил приказ оставить занимаемые боевые порядки и совместно со стрелковыми полками отойти на следующий рубеж…»
Можно было бы продолжать и продолжать цитировать воспоминания участников боевых действий и боевые донесения командиров, которые сходятся в одном: очевидно, что уже в первые дни войны отдельные части 30-й стрелковой Иркутской дивизии не только сдерживали противника, но и освободили приграничный городок Скулени и, форсировав пограничную реку Прут, вышли на вражескую территорию, где заняли плацдарм!
И продолжалось это, по некоторым данным, до 3 июля, т.е. почти две первые недели войны! А оставила дивизия свои рубежи лишь по приказу вышестоящего командования и под угрозой окружения с флангов. Понятно, что одна дивизия не смогла бы долго продержаться будучи окруженной, — она рано или поздно была бы уничтожена. Но именно такие эпизоды героического сопротивления врагу — по нескольку недель, дней, а иногда и часов — позволяли собрать силы государства, народа и армии и, в конечном итоге, приблизить Победу.
Известны и другие подобные факты противостояния: например, на советско-финской границе, где малочисленный приграничный гарнизон не позволил немецко-финским войскам продвинуться вглубь территории СССР ни на километр. Причем наши войска занимали этот плацдарм на Кольском полуострове на протяжении более трех лет — вплоть до полного освобождения нашей территории. Но это уже совсем другая история…
В продолжение нашей истории о боевом пути 30-й Иркутской дивизии можно рассказать еще о многих подвигах и массовом героизме будущих гвардейцев. Они совершались и в горькие дни обороны и отступления лета 1941 года, и во время активной обороны и контрнаступления на Миусском плацдарме, и под Ростовом осенью-зимой 1941-42 годов, и в Туапсинской оборонительной операции, и при штурме укреплений Голубой линии, и в десантной операции при форсировании Керченского пролива. Но все это не скомкаешь в одном рассказе, — память о героях достойна отдельных повествований.
Сергей Безух,
научный сотрудник городского исторического музея
На фото: встреча ветеранов 30-й Иркутской дивизии в г. Горячий Ключ. В центре — Константин Дмитриевич Еременко — организатор встречи; слева с палочкой — бывший начальник штаба дивизии Георгий Федорович Малолетко; справа — бывший санинструктор Бадана Яковлевна Воронова (Кулькина). Май 1969 г.
