В прошлом номере «ГК» мы уже рассказывали о том, что 26 марта у станицы Кутаисской были именины. То есть в этот день в 1864 году ей было присвоено название. В царской России именины называли Днем ангела, так что можно сказать, что Кутаисская отметила очередной, 157, День ангела. В первой части публикации, посвященной этой станице, мы рассказали об истории ее образования, а в этой речь пойдет о недавнем прошлом и настоящем.
Ближе к природе
Сегодня, как и много лет назад, окрестности Кутаисской необычайно живописны, оценить их природную красоту по достоинству смогут натуры творческие или люди, уставшие от цивилизации. Отсутствие привычных современных благ, цифрового шума и удаленность от муниципального центра, пожалуй, единственный минус, который сегодня способствует оттоку местного населения из станицы. Здесь остаются те, кто искренне любят красоту природы, ценят свободу, а приезжают те, кто готов жить в уединении и гармоничной связи с природой и находить в этом вдохновение и особое удовольствие.
Впрочем, хоть здесь и нет ни детского сада, ни школы, самое необходимое — магазин и медпункт — имеются. Был и культурный центр — клуб, он располагался в здании той самой деревянной Михаило-Архангельской церкви, о которой мы подробно рассказывали в прошлом выпуске. Но не так давно его снесли. Местные жители теперь просят власти построить на месте, где находился алтарь храма, небольшую часовенку.
-Да, людей здесь сейчас живет мало, — рассказывает наша проводница Галина Грицак, — но в родительский день у нас собирается большое количество бывших станичников, которые приезжают на могилы предков со своими семьями, с детьми и внуками. Если бы была возможность зайти в часовню, поставить свечку за родного человека да и просто помолиться, было бы замечательно. К тому же рядом, на церковной поляне, установлен памятник погибшим в Великую Отечественную воинам, и часовня дополнила бы собой эту мемориальную композицию.
Тернистый путь к знаниям
Галина Васильевна за благополучие Кутаисской радеет неспроста, она сама уроженка этих мест. В 60-70-х на станичных улицах прошло ее детство. Сейчас она живет в соседнем поселке Первомайском, но по-прежнему часто бывает на своей малой родине и хорошо знает всех местных жителей.
— В кутаисской начальной школе в 60-е годы было всего четыре класса. Мы очень любили своих преподавателей, они относились к нам как к своим детям, с добром и заботой, — рассказывает Галина Грицак.
С пятого класса все станичные дети ездили на учебу в поселок Первомайский. Каждый день на велосипеде или пешком приходилось преодолевать пять километров, но никто не жаловался, воспринимали это как обычное дело, тяга к знаниям была высока. А кто хотел ускориться, выбирал более короткий маршрут — по тропинке через лес. Сколько же лбов было разбито и колес погнуто при его преодолении. Путь отличался ухабистостью и пониженной проходимостью. Приедем, поставим велики у кого-то из одноклассников во дворе или у школы, пыль или грязь с одежды стряхнем и за парту. Адреналина порой добавляли и погодные условия. Дождь или сильный ветер занятий не отменяли, а в самую холодную пору станичные ученики переселялись в интернат, который располагался там же, в Первомайке. Потом уже, когда район разбогател, за школьниками стал ходить автобус, но старшеклассники часто вспоминали свой тернистый путь к знаниям.
Хозяйство держали все станичники
Ученье — вопрос важный, но и помощь семье по хозяйству никто не отменял. Работали станичные дети с самого маленького возраста. Местные жители возделывали огромные огороды, даже под речкой самозахваты засаживались кукурузой и прочими культурами, способными прокормить как людей, так и сельскохозяйственный скот. Хозяйство держали все станичники. Коровы, свиньи, курицы и прочая живность порой спокойно ходила по всей Кутаисской.
Посадка, прополка, сбор урожая, уход за скотом были ежедневными обязанностями детворы. В сезон заготовки кормов отправляли ребятню и на сенокосы. Располагались они далеко, иногда в десяти километрах от станицы, в лесах. Сидя в тени под деревьями, дети ждали, когда скошенная взрослыми трава подсохнет, сгребали ее, переворачивали, в общем оказывали посильную помощь. А еще ходили по полям и собирали остатки урожая после уборки, например кукурузу, и несли домой, чтобы скотину кормить.
Жестокие игры и детские деньги
Учили ребятню не только работать, но и зарабатывать.
— Как и в других станицах Горячего Ключа, в Кутаисской выращивали табак. Прополка или заготовка листьев для нас, школьников, была возможностью заработать копеечку, — поясняет Галина Грицак. — Очень хотелось лимонада, конфет — подушечек или леденцов, лампасеек красивых в жестяных коробочках. Просить у родителей денег на сладости, когда можешь на них заработать сам, как-то было не принято.
Колхоз оплачивал детский труд щедро, по крайней мере, нам тогда так казалось. На гастрономические деликатесы в виде газировки и конфет хватало точно. Иногда бывало, что мои одноклассники отдавали «летние» деньги родителям, чтобы те могли купить им школьную форму. Еще один источник заработка — сбор фруктов. Заготовители принимали сливу, алычу, яблоки, в том числе и дичку-кислицу, а этого добра и сейчас в Кутаисской навалом. Так что, кто не ленился, тот копеечку имел.
Днем работаем, а вечером собираемся возле клуба и играем в казаки-разбойники или в «Ремня». Была такая забава. Кстати, нигде больше я такой игры не встречала, возможно, придумали ее именно в Кутаисской. Правила просты. Мы, подростки, собирались на площадке и усаживались на лавочки, установленные по кругу. У каждого был свой номер. В центре стоит игрок с ремнем. И вот один, допустим шестой, выкрикивает: «Первый». И тот, кто под этим номером, должен добежать до него и сесть рядом. Мы перебегаем с лавки на лавку, а задача игрока, стоящего в центре, «стегануть» ремнем по бегущим мимо детям.
Били, конечно, не сильно, но ремнем пониже спины все равно никому не хотелось получить. Кто-то скажет — жестокая игра, но на ней мы учились скорости, реакции и ловкости.
Развлекались и на речке. Какая там была рыбалка! Мальчишки сооружали специальные хватки, вылавливали мелких пескарей, дома мы их чистили, а мамы жарили, и, казалось, вкуснее еды не было на всем свете. Умели мы и раков ловить, прямо из нор их доставали. Все руки вечно серые и в цыпках от воды, глины и ила. Но никого это не смущало, так как не отражалось на здоровье и быстро проходило с завершением летнего раколовного сезона. Купанию тоже посвящали много времени, Шкелюк-река хоть и мелкая, но в одном месте можно было даже нырять. Мы его называли Пески, там был высокий берег, а под ним мутная илистая вода. Ныряли туда и без приспособлений, и с тарзанок. Есть, что вспомнить.
Перелазы, веники и другие особенности
Кутаисская была казачьей станицей со всеми свойственными ей особенностями. Все местные дружили между собой. Много было родственников, жили, будто одной большой семьей.
Если кто-то строил дом, мазать его (штукатурить смесью конского навоза и соломы. Прим. ред.) шла вся станица. А по завершению работы прямо на улице накрывали столы, угощали и угощались вкусными блюдами и хмельными напитками. Работало это правило и в другую сторону. Зимой станичники резали кабанов. Холодильников в ту пору почти не было, и в теплую погоду много мяса сохранить не получалось. Но и в холод собираются кумовья, родственники, соседи отведать свежего мяса.
Так было принято. Пока гостей привечали — угощали — глядь, а пол кабана и нет. Оставшуюся часть туши вся семья перерабатывала на тушенку, холодец, фарш, сало и прочие продукты. Сегодня у нас, а через неделю у кума, свата или брата такая же история с забивкой свиньи.
А песни… Какие задушевные песни спивалы наши мамы на балачке да на разные голоса… Кажется, все казаки и казачки были щедро одарены Богом и музыкально и вокально.
Раз уж заговорили о традициях, нельзя не упоминать о том, как проходили в Кутаисской свадьбы. Конечно, как принято на Кубани, длились они по три дня, и кроме всем известных катаний на садовых тачках и хождении ряженых в станице был еще один обычай. Молодые шли пешком по главной улице Кутаисской, за ними следовали гости, и каждому встречному молодожены кланялись, выражая свое уважение.
У моего мужа к моменту свадьбы родители умерли, так мы даже на кладбище к могилам его предков зашли поклониться, — вспоминает Галина Грицак. — У нашего дома, расположенного близко к лесу, прямо в проулке на дороге были накрыты столы. Двор не смог бы уместить количество желающих погулять на свадьбе, так много было гостей. Вручали молодым всяко-разно: постельное, чашки-ложки-ножи, деньги. В общем кто что мог. Нам надарили 1990 рублей. Помню, крестный добавил до двух тысяч сумму, и на эти деньги мы с мужем купили свой первый транспорт — мотоцикл с коляской «Днепр».
Из особенностей станицы можно еще отметить такое приспособление, как перелазки, они встречались очень часто и соединяли дворы, особенно если имелся один колодец на несколько подворьев, или даже улицы. В соседних станицах эти сооружения если и встречались, то крайне редко. Это специально устроенное место в ограде, преодолимое для человека, но являющееся преградой для скота и домашней птицы. Как правило, на перелазе высота ограды сделана меньшей — такой, чтобы через нее можно было переступить. К нему может быть устроена ступенька. В Кутаисской ее часто делали из сложенных друг на друга особым образом досок или бревен.
«Голубой Дунай» Кутаисской
Что еще рассказать, жили небогато, но всего хватало. По четвергам в орсовский магазин привозили товар, и это был настоящий станичный праздник.
Люди наряжались, чтобы в этот день выйти за покупками, как в высший свет. А для мужиков привозили бочковое пиво.
Был у сильной половины кутаисцев и свой, типа, «мужской клуб». Место в сливовом саду, которое все называли «Голубой Дунай». Там они поставили стол, соорудили скамеечки и уединялись за неспешными разговорами под чарку-другую горячительного. А вечером казачки разбирали по домам своих мужей, не рассчитавших силы и хлебнувших лишнего.
Спрашивается, откуда такое пафосное название? Так это была общепринятая терминология. «Голубыми Дунаями» в 1960-1970-е годы называли пивные, распивочные и закусочные, открытые в специально построенных деревянных легких павильонах, выкрашенных в голубой цвет. Такие заведения были характерны для Ленинграда, а название, как говорится, пошло в народ и дошло даже до Кутаисской.
