Не «руссиано», а оксид железа: как гидроудары бьют по водопроводу

Редакция «ГК» по просьбам читателей продолжает встречаться с руководителями городских предприятий и задавать им вопросы, поступающие от горячеключевцев. Очередным нашим собеседником стал Николай Батманов — на тот момент директор городского «Водоканала».

— Николай Дмитриевич, здравствуйте. Речь сегодня пойдет о водоснабжении. Поправьте меня, если я ошибаюсь, но кажется, что эта проблема существует в Горячем Ключе вот уже на протяжении многих лет, на моей памяти лет 20 точно. И если раньше люди возмущались частыми отключениями, то теперь больше нареканий к качеству воды. Иногда из кранов льется непонятная жижа, похожая на ил, песок и глину. В оправдание вашими специалистами приводится пресловутый гидроудар. Хотелось бы узнать, что это такое, как минимизировать его последствия, ну и в целом о том, как обстоят дела в вопросе водоснабжения муниципалитета.

— Ну, прежде всего, жижа (песок и глина) из наших кранов не течет. Та взвесь, которая действительно иногда поступает из водопровода, — это оксид железа. Многие считают, что он образуется из-за ржавых труб, но ситуация немного другая. На самом деле весь водоносный слой, на котором стоит Горячий Ключ, характеризуется высоким содержанием железа. Поднимаясь из скважины, оно контактирует с кислородом, в результате появляется темно-бурый осадок, похожий на глину и песок. К сожалению, от него нам никуда не деться. Страшного в этом ничего нет. У нас имеется заключение института санитарии и эпидемиологии о том, что подобная концентрация оксида железа безвредна для организма, но, конечно, цвет такой воды крайне неприятен. Один из примеров окисления железа — это элементарное яблоко. Всем известно, что на надрезе через какое-то время оно желтеет. Примерно такой же процесс происходит с нашей водой.

— Но эта взвесь ведь еще и забивает фильтры!

— Конечно. Но давайте поймем назначение фильтра. Он как раз и ставится для того, чтобы твердые частицы не попадали в воду, которой мы пользуемся. Ее можно довести до идеальных параметров, но это вопрос цены. Стоимость в этом случае вырастет в разы. Институт, с которым мы сотрудничаем, рекомендует ставить фильтры. Из всего объема поставляемой населению воды около восьми процентов используется для питьевых нужд, остальная идет по бытовому назначению, включая полив огородов, мытье машин, слив сантехнических устройств и пр. Питьевую воду можно довести до необходимых стандартов обычным фильтрованием. К сожалению, ситуация в Горячем Ключе такова. Мы просим в министерстве ЖКХ Краснодарского края средства на обезжелезивание воды, боремся с этой проблемой, но победить ее нам пока не удается.

— А что же такое гидроудар? Из-за чего вся взвесь поднимается на поверхность?

— Давайте вернемся к химии. У жидкости есть два способа течения. Ламинарное — плавное постепенное и турбулентное, когда резко увеличивается скорость ее движения и появляются завихрения. При порывах, резких сбросах, открытии пожарных гидрантов тонкая струйка оксида железа, отложившегося на стенках наших труб, начинает просачиваться в водопровод, и вода окрашивается в неприятный ржаво-коричневый цвет. Чаще всего гидроудары происходят из-за отключения электроэнергии, когда перестают работать насосы. Давление в водоводе падает, а тут происходит включение и возникает резкий удар. На сегодняшний день мы закупили и внедряем на втором нашем водозаборе устройство, позволяющее автоматике всего за три десятых доли секунды перейти на резервное питание. Это значительно снизит гидроудары.

— Но это же не исключит их полностью?

— Нет. Исключить их полностью невозможно. Пока будут использоваться технические сооружения, в любом случае будет существовать опасность каких-то аварий на них. Каждый порыв вызывает в определенной части города гидроудары, сопровождающиеся, к сожалению, этим неприятным шлейфом. Единственный способ минимизировать последствия — снова ввести воду в ламинарное движение, благодаря чему оксид железа отстаивается и вода становится чистой.

— Расскажите о самой системе водоснабжения. Вот вода добывается из скважин. Далее куда она следует, на очистные сооружения или в какие-то отстойники?

— Все слои на добыче воды у нас защищенные. По качеству они соответствуют требованиям санитарных правил и норм, за исключением пресловутого показателя железа. Он превышает в три раза санпиновскую концентрацию. Вода добывается из скважины, поступает в сборный водовод и аккумулируется в сборной емкости на водозаборе № 2. Самих водозаборов с емкостными скважинами у нас два, один находится в Горячем Ключе (здесь самая высокая концентрация железа), другой — в станице Саратовской, там пока только две скважины и концентрация железа несколько ниже. Вода поступает в накопительную емкость, оттуда уже насосами распределяется по городу. Существует еще восемь насосных станций, которые подают воду в высокогорные микрорайоны города, где тоже есть свой ряд накопительных емкостей. Несколько особняком стоит микрорайон Развилка. Там собственные скважина и насосная станция. Она тоже определенным образом соединена с городом. Это коротко. Всю схему рассказать за три минуты невозможно, это очень объемно.

— Хватает ли на сегодняшний день ресурсов существующих скважин, для того чтобы весь город обеспечить необходимым количеством воды?

— В настоящий момент да. Но мы же понимаем, что на протяжении пары лет в городе велась достаточно активная застройка. И определенное количество квартир на сегодняшний момент не заселено. Если в них начнется водоразбор, то вполне вероятно, что город будет испытывать некоторую напряженность с водоснабжением.

— Может быть, глядя в будущее, эту проблему вы уже сейчас решаете? Предпринимаются какие-то шаги, чтобы исключить возможный дефицит воды?

— Конечно. В свое время были пробурены две скважины в станице Саратовской. Есть планы по расширению водозабора, заказали проект еще на две скважины, что существенно увеличит его мощность. Ведем работы по селам — проектируем капитальные ремонты скважин, пробурили скважину в станице Имеретинской и запустили в эксплуатацию. Планируем перебуривание скважины в станице Бакинской, на Великой поляне в поселке Приреченском и др. Постараемся завершить все важные работы до наступления пикового разбора воды.

— Проводятся ли какие-либо работы по замене изношенных водопроводных труб?

— Основное внимание мы уделяем скважинам. Но и замену водоводов тоже планируем. Начиная с этого года у нас действует инвестиционная программа, благодаря которой каждый застройщик, работающий на территории муниципалитета, вносит в городскую казну определенную сумму средств на реконструкцию водосборных сооружений, водоводов и скважин. Эти деньги будут направлены по целевому значению.

— Я знаю, что вы житель Развилки и пользуетесь тем же водопроводом, что и другие горожане. Как специалист, какие бы рекомендации вы дали жителям города по самостоятельному улучшению качества поступающей воды?

— Прежде всего, это, конечно, фильтрация. Сейчас практически в каждом доме стоят фильтры, которые прекрасно справляются с этой задачей. Второе, что бы я рекомендовал (в связи с тем, что у нас город расположен в горной местности), — ставить насосное оборудование с так называемым разрывом струи. Это означает, что нужно рассчитать среднесуточный объем потребления воды и поставить соответствующую по объему емкость, которая принимала бы воду из насоса. Таким образом, она будет отстаиваться, а оксид железа выпадать в осадок. Конечно, эту емкость нужно регулярно чистить и обеззараживать. Скажу честно, я нашу воду водопроводную пью прямо из-под крана, она пригодна для питья. После фильтров. Глубина погружения наших насосов — 100 метров, и, кроме железа, в ней нет ничего лишнего или плохого.

— Бурение скважин на личных участках может быть выходом для горожан? Или вода, добытая таким образом, не будет хорошего качества?

— Я вам отвечу так: самая плохая вода, добытая нами и пущенная в распределительную сеть, в любом случае гораздо выше по качеству, чем самая хорошая из мелководной, неглубокой скважины. Это аксиома, не требующая доказательств. Мы должны понимать, что рядом с такой неглубокой скважиной может быть какая-то выгребная яма, туалет или иной источник заражения. Просачиваясь сквозь почву, все это попадает в скважину и потом в наши организмы. Безусловно, такой водой можно пользоваться, но исключительно в хозяйственных целях. Например, для полива огородов, мытья машин и так далее. Но нужно понимать экономический эффект такой скважины. Если владелец будет сбрасывать эту воду в канализацию — за это надо будет заплатить, так как «Водоканалу» это обходится достаточно дорого.

— Как вы планируете модернизировать систему водоснабжения в этом году? Что в планах на ближайший период?

— Обеспечить подачу качественной воды — это наша главная задача, над которой мы непрерывно работаем. На сегодня наибольший вред органолептике воды причиняет осадок на стенах тех труб, которые были проложены не одно десятилетие назад. Этого налета там достаточно большое количество. Именно он поднимается вверх при гидроудрах. В связи с этим мы хотим попробовать технологию высоконапорной промывки труб. Это дорого, это трудоемко, и эту работу нужно проводить только в ночное время. Кроме того, предвижу жалобы населения от такого рода работ, так как часть осадка все равно попадет в краны. Но, я думаю, мы будем запускать эту процедуру, так как она позволит существенно повлиять на чистоту водопровода и на последующее улучшение качества воды.