Трудно переоценить значение музыки в нашей жизни. Она расслабляет и дает возможность отдохнуть, меняет наше настроение, задает ритм и темп, заряжает бодростью и мотивирует на достижение целей. Другое дело — наши предпочтения, они будут разными, но в любом случае неизменным останется одно — уважительное отношение к классической музыке как к золотому фонду мировой музыкальной культуры.
Сегодня мы хотим познакомить вас с композитором, заслуженным деятелем искусств России, профессором, лауреатом международных конкурсов и Пушкинской премии, членом Союза композиторов России Олегом Проститовым, проживающим в Горячем Ключе. Олег Леонидович — автор пяти симфоний, монооперы «Черный человек» по Сергею Есенину, пяти детских мюзиклов, оперетты, четырех фортепианных концертов, скрипичного концерта, концерта для баяна с оркестром, множества концертно-вокальных сочинений, инструментальных сонат, квартетов, восьми кантат на стихи русских и зарубежных поэтов, более двухсот песен, гимна города Красноярска и других геральдических работ городского, краевого и федерального уровней. Его музыка звучала в СССР, в России, Швеции, Болгарии, Германии, США, Чехословакии, Франции, Греции, Монголии…
Благодатная почва
Мы беседуем с Олегом Проститовым в его горячеключевской квартире на Развилке, в комнате, пропитанной музыкой. Фортепиано, нотные наброски, картины, фотографии…
— Олег Леонидович, как вы стали композитором?
— Родился я в Ставрополе, папа работал учителем, мама — библиотекарем. Еще с раннего детства увлекался музыкой и стал солистом знаменитого хора мальчиков и солистом детской оперы. Моим педагогом был тогда Александр Поляков, который пел с Шаляпиным в Мариинском театре оперы. И Бог дал мне еще одного учителя — Эсфирь Месик, подругу и соученицу Рихтера. Педагоги отмечали у меня хороший дисконт и предоставляли возможность выступать с детским и взрослым репертуарами буквально на всех сценах. Но однажды певческая карьера прервалась: выяснилось, что связки уже изношены. И вот тогда отец купил проигрыватель и поставил пластинку с музыкой трагедийного Бетховена…
— Этому моменту вы уделяете особое внимание. Видимо, что-то изменилось в вашей жизни?
— Да, именно так! И изменилось буквально все. До сих пор ощущаю себя двумя личностями: одна — до Бетховена, другая — после, когда передо мной открылась вся поэзия Серебряного века, а также творчество Пушкина, Лермонтова, Достоевского, Некрасова, Тютчева. Музыка Бетховена сделала меня настолько другим человеком, что я даже перестал участвовать в ребяческих потасовках. Огромное влияние на выбор оказали и консультации мэтров — Дмитрия Кобалевского, Вано Мурадели, причем это не были, как говорят сегодня, платные услуги.
— И когда вы начали сочинять?
— Достаточно поздно, в четырнадцать лет. За год прошел с Эсфирь Юрьевной программу музыкальной школы, потом поступил в Ставропольское музыкальное училище, где обучался на двух отделениях — теории музыки для композиций и фортепиано. С этого времени я уже не метался в поисках своего предназначения и твердо шел к цели: училище — консерватория — аспирантура. Консерваторией стала Ленинградская ордена Ленина, где занимался по классу композиции у профессора Мнацаканяна, ученика Дмитрия Шостаковича.
— А после окончания консерватории?
— Мне очень повезло, что направили в Красноярск, где проходил тогда крупнейший в стране фестиваль «Саянские огни». Павел Федирко, первый секретарь Красноярского крайкома КПСС, кстати, кубанец, из Ейска, сделал этот город столицей культурной Восточной Сибири, пригласив сюда мастеров музыки и живописи из Москвы, Питера, Львова, Минска. Здесь были открыты институт искусств, ставший настоящим синдикатом высшей живописи, музыки и театра, и оперный театр, был создан симфонический оркестр.
Вот и меня, молодого композитора, председатель Союза композиторов СССР Андрей Петров направил в Красноярск для организации там отделения композиции, то есть предпрофессионального преподавания композиции в вузе. Так и появился в этом городе сначала класс композиции, затем — кафедра. Кстати, творчество Андрея Павловича известно многим, он написал музыку для фильмов «Человек-амфибия», «Служебный роман», «Берегись автомобиля».
— Можно несколько слов об учениках? Педагоги обычно ими гордятся.
— Моим первым учеником был Виктор Миниотас, ставший позже лауреатом конкурса Сергея Прокофьева и получивший первую премию за фортепианную сонату. Одним из учеников был Дмитрий Хворостовский, он с удовольствием пел мои сочинения и за кантату «Пушкинские сцены», которую он исполнил, я получил первую Пушкинскую премию. Учился у меня Николай Путилин, потрясающий драматический баритон Мариинского театра оперы, он старше Дмитрия на четыре года. А всего было более двадцати учеников, из них десять стали членами Союза композиторов России, в том числе двое живут на Кубани.
Дорога на родину
— Олег Леонидович, а как вы оказались в Горячем Ключе?
— Вообще-то у меня кубанские корни, поэтому тянуло на родину, но дорога сюда оказалась довольно длинной: тридцать лет в Красноярске и десять — в Краснодаре.
— А в столицу Кубани поехали с какой целью?
— Такой же! Здесь не было кафед-ры композиции и меня, как профессора, попросили ее открыть. Это было первоначально тоже насыщенное событиями время. Я продолжал воспитывать молодых композиторов в Краснодарской консерватории, участвовал в работе съездов композиторов России, выступал на международных конкурсах, фестивалях с сольными концертами и мастер-классами в России и за рубежом. К сожалению, сейчас эту кафедру закрыли, и я своих учеников перевел в Ростов-на-Дону, к профессору Леониду Клиничеву. Мои ребята стали трижды лауреатами международных конкурсов, в том числе краснодарец Константин Пашков. Был и ученик из Горячего Ключа, Марк Червяков, он окончил Краснодарское музыкальное училище и обучался у меня композиции. Сейчас Марк всем своим знакомым разослал сообщения о том, что в его родном городе написано столь серьезное произведение — «Турецкая рапсодия».
— Вот и подошли мы к теме творчества в Горячем Ключе. Как здесь вам пишется?
— О-о-о, не только Горячий Ключ, но и вся Кубань для меня — Болдино, вот что значит «родные пенаты»! Когда вернулся на Юг, стали сниться сны из пионерского лагеря «Орленок». Какая-то глубинная ментальность, южная сердечность… Очень питала меня среда, и именно здесь я написал большую баянную сферу, баянную сонату, баянный концерт для мастеров высокого класса. Здесь же создал произведения для народного оркестра. До этого было пять фортепианных концертов, в Краснодаре написал четвертый, а в Горячем Ключе — уже пятый, который и будет исполняться в Стамбуле. Это «Турецкая рапсодия для фортепиано с оркестром».
— Скажите о ней несколько слов.Что послужило толчком для ее создания?
— Вообще-то я русский композитор с четко выраженным русским композиторским языком, среди моих произведений — «О Ярославе Мудром» к тысячелетию Ярославля, опера «Ермак», и вот появилась другая задумка. Конечно, до этого тоже иногда проскальзывали восточные нотки в образе шаха Бободура в пушкинской теме, в подражании арабскому… А с некоторых пор появилось увлечение турецкой музыкой. Я не беру конкретно турецкую тему, а только янычарский срез, шахский срез и томное исповедальное, что волнует душу, то есть обобщенный восточный стиль. Сама рапсодия — это лаконичное произведение в концептуальной сонатной форме, здесь есть сферы: главная, побочная, связующая, заключительная. Плюс рапсодия многотемья, несколько вариантов восточных обобщенных и, в частности, турецких тем. Подтолкнуло к ее созданию еще и то, что моя дочь преподает специальное фортепиано в Анкаре. И вот я тоже получил официальное приглашение и еду на мастер-классы в Стамбул.
— Очень интересно! Получается, что в Горячем Ключе родилась «Турецкая рапсодия». А что еще пишете?
— Здесь божья природа, чудесное место, которое радует глаз. Я с удовольствием занимаюсь живописью, не надо далеко выходить на пленэр, писать можно даже из окна своей квартиры. То же самое и с созданием музыки. «Турецкая рапсодия для фортепиано с оркестром» — мое первое в Горячем Ключе произведение, но далеко не последнее. Сейчас делаю трехчасовую оперу по Льву Толстому «Казаки». Это будет вроде полнометражки Вагнера, именно для больших театров. Написана уже половина, автор либретто, а точнее даже сценарного плана, — Елена Третьякова, замечательный литератор, профессор. Она приезжала для этого в Горячий Ключ.
Замечу еще, что в Детской школе искусств города работают замечательные педагоги, и думаю, что вместе с ними поставим мои мюзиклы и пьесы, концерты. А у меня есть пять детских мюзиклов — по трем сказкам Пушкина, на стихи Агнии Барто, Сергея Михалкова, по Борису Заходеру, четвертый мюзикл перерос в детскую оперу «Маленький принц» по Экзепюри, пятый — по двенадцати басням Крылова. Проведем встречи с аудиторией, мастер-классы. Одним словом, буду продолжать жить только творчеством.
