Катерлез. Путевые заметки

Очерк руководителя литературного объединения Горячего Ключа Эллины Савченко лег в основу документального фильма о Катерлезском Свято-Георгиевском женском монастыре. Обитель, построенная в Керчи в конце XVIII века, за время своего существования претерпела множество этапов развития и в постреволюционный период была почти полностью разрушена. Сейчас монастырь активно возрождается. К его стенам приезжают паломники, туристы и журналисты. В их числе оказалась наша землячка Эллина Савченко.

Закрытый показ фильма, снятого на основе ее очерка, уже состоялся в стенах монастыря. Лента была тепло принята местным духовенством. Сейчас съемочная группа завершает чистовой монтаж, работает над деталями и готовит материал к показу широкой публике. Когда фильм появится в открытом доступе, мы обязательно расскажем, как его найти, а пока у читателей «ГК» есть эксклюзивная возможность ознакомиться с самим очерком, вдохновившим кинематографистов. Представляем его вашему вниманию.

Весны на юге частенько бывают холодными, ветреными и сырыми, особенно — март. Как раз в одну из таких весен довелось мне побывать на Крымском полуострове. Меня как журналиста попросили собрать для местного издательства материал о Катерлезском Свято-Георгиевском женском монастыре. Обитель получила такое название от предместья города Керчи «Катерлез», что в переводе с татарского означает «всадник на коне», «Святой Георгий».

В приоткрытое окно дышало раннее субботнее утро. Я раздвинула шторы и впустила в комнату прохладу. На густом лиловом небе только-только прорисовался светлый кант. Шесть часов… Пора в дорогу.

Краснодарский вокзал был не столь оживлен, каким бывает пятничными вечерами, когда студенты и рабочие разъезжаются по родным городам и станицам. Я немного волновалась перед поездкой, но волнение это походило скорее на предвкушение новых интересных впечатлений. Рядом со мной в очереди за билетами стояла молодая женщина. Явно продрогшая в тонкой курточке, она пыталась согреться горячим кофе из автомата. Женщина оказалась моей попутчицей до самой Керчи. И каково было мое удивление, когда я узнала, что Нина, так ее звали, — профессиональный гид. Нам было о чем поговорить в пути…

От Нины я узнала историю Свято-Георгиевской обители, уходящую корнями в XVIII век. Местные жители с любовью хранят древнее предание, передаваемое из поколения в поколение. Один богобоязненный чабан (пастух), грек по происхождению, ежедневно утром и вечером всходил на гору, именованную в честь Святого Георгия. Как-то раз утром, в 23-й день апреля (6 мая по новому стилю), пригнав овец к привычному месту, он по обыкновению стал подниматься к вершине и вдруг увидел перед собой молодого воина верхом на белоснежном коне. Пастух испугался и не мог вымолвить ни слова. Видение же вскоре исчезло. Ровно через год, в тот же самый апрельский день, чабан вновь увидел того же всадника. И если в первый раз пастух, не доверяя своим глазам, промолчал о таинственной встрече, то во второй — поведал о ней некоторым набожным старцам Катерлеза. Они решили в следующий раз сопровождать его. На третий год прекрасного юношу увидели на горе уже не только чабан, но и пришедшие с ним старцы. Воин стоял на большом камне, а конь был рядом. Когда видение исчезло, на этом камне остались отпечатки ног воина и копыт его белого коня. С тех пор воду, которая собирается в этих следах, считают святой.

Эта легенда произвела на меня сильное впечатление. Захотелось поскорее попасть на то место, зачерпнуть прохладную воду из каменной лунки… Я чувствовала, что ведома туда не одним только журналистским заданием…

Было и еще одно чудо, связанное с монастырем: немного повыше камня предстала свидетелям икона Святого Великомученика Георгия, да такая ясная, словно только что написанная! В то время в Керчи была одна единственная церковь — Святого Иоанна Предтечи. И когда старцы оповестили местного священника о чуде, он при большом скоплении народа перенес оттуда новоявленную икону. Но она неведомым образом вернулась обратно, на место своего явления. Ее опять определили в греческую церковь, и вновь она оказалась на горе. И тогда священник, собрав народ и отслужив молебен, дал обет воздвигнуть на месте явления иконы храм, в котором она будет помещена навсегда. А до того обещался ежегодно приносить икону в Катерлез с крестным ходом для совершения там молебна с водосвятием. Так икона и оставалась в греческой Предтеченской церкви до основания Катерлезской обители.

…Вокруг простиралась степь. Ярко-зеленые холмы дышали раздольем. Незабываемые впечатления произвел на меня проезд через мост — справа и слева под нами Керченский залив спокойно покачивал яркие лодки. Мимо проплывали грузовые баржи; позже показался красавец-порт, где стояли большие корабли и подъемные краны… Вдалеке, несмотря на большое расстояние, виднелся в дымке Керченский полуостров.

Пять часов пути и вот она — Керчь. Попрощавшись с попутчицей, я пересела на другой автобус — до Войково. Путь недолгий — двадцать километров. Скромное село, неброские домики, редко в каком дворе растут плодовые деревья — песчаная почва для них неблагоприятна…

Автобус подъехал прямо к монастырю. Сложно представить, что за невысокими воротами обители когда-то кипела жизнь. Настоятельница монастыря игуменья Феодосия, радушно встретившая меня, позже расскажет, что к 1917 году в монастыре жили и управлялись с большим хозяйством девять монашествующих и восемьдесят шесть послушниц. В разные годы к Георгиевской церкви монастыря приписывались подразделения русской армии. Во время Первой мировой войны на его подворье, в квартире для служащих, был оборудован лазарет за счет монастыря, о чем игуменья Ксения документально уведомляла городскую управу. Первые раненые начали поступать в лазарет в декабре 1914 года, а в общей сложности отделение действовало до января 1918 года.
Также я узнала, что при обители в ноябре 1915 года была открыта школа для девочек-беженок из Варшавской, Гродненской и Холмской губерний, пострадавших от военных действий.

На подворье, куда я отправилась сразу по приезде, есть небольшая гостиница для паломников. Сестры помогли мне обустроиться на месте и предложили отдохнуть с дороги. Но мне не терпелось осмотреть окрестности. Монахини проживают в длинном одноэтажном корпусе, в средней части которого расположен совсем небольшой действующий домовой храм. На заднем дворе устроены теплицы; есть на подворье и живность: коровы, ослики, птица…

Для работы мне предоставили выписки и копии архивных документов, среди которых были датированные еще 1872-1900 годами… Постепенно передо мной разворачивались страницы далекой истории. Еще до военных событий 1853 года, когда в ходе Крымской войны неприятель занял Керчь и окрестные селения, разоряя их беспощадно. Преосвященный Иннокентий, архиепископ Херсонский и Таврический, предложил градоначальнику устроить на месте будущего храма хотя бы часовню. Население эту новость приняло с радостью, и тут же были избраны строители — Николай Джанбеков и Федор Созонов, ревностно взявшиеся за святое дело. В течение года на собранные обществом средства была возведена небольшая часовня. А потом разгорелась война… Все было разорено, а часовню враги превратили в конюшню.

В 1856 году владыка Преосвященный Иннокентий обратился к керченскому обществу с призывом построить там, в скалистой и каменистой местности, киновию (монашескую общину с нераздельным имуществом и общим хозяйством, с одинаковой для всех пищей и одеждой, с распределением монастырских работ между всей братией) во имя Святого великомученика Георгия, и жители откликнулись на это с сочувствием.
План церкви был выслан Василию Гущину, почетному гражданину Керчи, который отозвался на предложение Преосвященного Иннокентия.

Отвечал за строительство иеромонах Михаил. Вскоре 23 апреля 1857 года была построена и освящена каменная церковь с деревянным куполом. Тоже каменная, в два яруса, колокольня была построена позже — в 1862 году. И уже по указу Синода от 12 января 1859 года открылась киновия на правах общежития, без пособия от казны. Действительно, жалования на содержание киновии не положено, а содержится она трудами и приношениями богомольцев.

В киновии существовал только один каменный храм во имя Святого великомученика Георгия и три братских каменных корпуса. Отмечу, что до 1900 года обитель была мужской. С 1859 по 1871 годы, помимо корпусов, покрытых железом и черепицей, в обители были построены трапезная с кухней, сараи, а также, на пожертвования почетной гражданки Керчи Анны Аверкиевой, каменная гостиница с хозяйственными пристройками. Один из каменных корпусов помогал строить керченский купец Иван Егорович Салатич. При киновии имелась и библиотека.

Отец Михаил, несмотря на уже немолодые лета, самоотверженно трудился во славу Божию: ломал камни и выкладывал дорожки, сажал деревья, овощи, сеял хлеб (когда земля обители была уже огорожена, на что тоже ушли немалые силы); в город он ходил пешком за неимением лошадей…

Настоятельница поведала мне, что при образовании обитель получила для обеспечения двадцать одну десятину земли как неприкосновенный капитал. Половина этого участка была отведена от керченского градоначальства, а другая пожертвована помещиком Константином Антоновичем Хамарито. Правда, далеко не все угодья можно было использовать для запашки и сенокоса из-за каменистости…

Это уже к 1920 году, кроме помещений для религиозных нужд, монастырь располагал подсобным хозяйством: флигель, рассчитанный на сто человек, конюшня, сараи, амбар, ветряная мельница, известковая печь, а также сад и виноградники.

Впечатляло то, сколько сил и терпения требовалось для обустройства обители. Например, при настоятеле иеромонахе Филофее, который был назначен после Архимандрита Петра, жизнь братии соответствовала строгому монашескому послушанию. Была поправлена церковь, построены баня с коровником, просфорня и хлебная, столярная мастерская с кузницей и прочее. А в 1895 году устроены каменные въездные ворота с аркой и небольшой келией для привратника, а от них, по обе стороны, шла стена из штучного камня. Так от года к году Катерлезская обитель приобретала благодатный вид…

Уже хорошенько осмотревшись, я обратила внимание на то, что монашествующий состав был совсем невелик, как и при становлении монастыря.

По документам поначалу братии в киновии было всего четыре-шесть человек, к концу XIX века — уже двадцать четыре, в том числе игумен, три иеромонаха, два иеродиакона, два монаха и шестнадцать послушников. Управлять обителью поставлен был иеромонах, впоследствии архимандрит бахчисарайский, Михаил (М.Г. Слоницкий), строивший Георгиевскую церковь, упомянутый раннее, а с января 1869 года — архимандрит Петр, в миру — Амвросий Глебов, студент Екатеринославской семинарии, из вдовых священников села Поповки, Бердянского уезда. Он принял монашеский постриг в декабре 1865 года… Позже, в 1889 году, управление принял игумен Филофей, в миру — Игнатий Петрович Сташевский, выпускник Киевской духовной семинарии, рукоположенный в иеромонахи в 1879 году.

До 1900 года, когда обитель стала женской и настоятельницей была назначена игуменья Леонида, Катерлезской киновией управлял игумен Сергей — о нем сведений не сохранились. Основанием для преобразования мужской обители в женскую послужило нарушение монашеских обетов, в частности — нетрезвый образ жизни некоторых иноков. Только после 1910 года авторитет обители сильно возрос, инокини и послушницы обучились труду: рукоделию, обработке земли, садовничеству и огородничеству; больше укрепились в духовной жизни. Так, в одном из рапортов от сентября 1914 года настоятельница игуменья Ксения писала, что в монастыре берут заказы на работы гладью и стежку одеял, немного шьют шелком и золотом. Матушка обратила внимание на то, что «по мере сил сестры служат больным и раненым воинам, испытывая особую нужду в устройстве в монастыре артезианского колодца со сладкой водой».

…Выйдя из ворот, я поднялась на возвышенность, где восстанавливается монастырь. Холмистое, продуваемое ветрами место завораживает. Не хочется уходить. Кажется, вот-вот, и прошлое приоткроет свои завесы… День шел на закат. Я бережно провела рукой по камню. Живой… В небольшом углублении, действительно, отражала небо чистая вода. Здесь, на открытой вершине, так хорошо думалось, мечталось… Сколько же труда, сил и средств нужно для восстановления всего архитектурного ансамбля!..

Нынешний основной храм в свое время начали строить вокруг легендарного камня, а вернее сказать, его уцелевшей части. Я узнала историю не только зарождения монастыря, но и его уничтожения. Когда завершилась Гражданская война и советская власть укрепилась в Крыму, женскую обитель указом Керченского уездного революционного совета от 20 февраля 1921 года было решено преобразовать в детский дом, который просуществовал до 1924 года. Тогда часть монашествующих осталась на керченском подворье, а часть переселилась в другой монастырь. В августе 1923 года, вскоре после описи и конфискации имущества монастыря, жители Катерлеза безуспешно обращались в КрымЦИК с просьбой о передаче в их пользование Введенской церкви, находившейся на подворье, основываясь на том, что она была построена на пожертвования верующих, а ближайшая церковь, которую можно было посещать, находилась в пяти километрах от поселка, да и добираться до нее было нелегко, особенно в осенне-зимнюю распутицу.

Постепенно Катерлезский монастырь был разобран на строительные материалы для постройки школ и прочих учреждений. Не осталось даже фундамента. К весне 1928 года обитель представляла собой печальные заброшенные развалины… Власти неоднократно пытались с помощью взрывчатки уничтожить и камень, но милостью Божией значительный его фрагмент остался неповрежденным. На подворье изо всех строений относительно сохранилась только Введенская церковь — последняя постройка, которую в 1930 году отдали под кинотеатр, прослуживший вплоть до немецко-фашисткой оккупации. А в 1962 году ее снесли, несмотря на многочисленные протесты прихожан.

К вечеру похолодало. Пора было возвращаться на подворье. Слева от строящегося на возвышенности монастыря я увидела старое монастырское кладбище. Уже наутро кто-то из сестер рассказал мне, что на нем хоронили насельников обители, среди которых были и военные, и миряне с заслугами. Например, похоронены там отставной генерал-майор Д.А. Маняти (? — 25.06.1879), участник Крымской войны, а также монах Фотий (1832-1910), в миру — И.П. Силич, из отставных солдат, принявший постриг в 1879 году и находившийся в последние годы жизни на попечении обители.
Прошли годы. Многое изменилось. В октябре 1991 года на месте Георгиевской церкви был установлен крест. В начале 1997 года русская православная церковь получила в Катерлезе два недостроенных здания под устройство мужского монастыря. В 2000 году он вновь был преобразован в женский, и настоятельницей стала игуменья Акилина, в миру — Александра Ляшко, рожденная в 1926 году. Ей-то и пришлось решать нелегкую задачу возрождения так много претерпевшей на своем веку обители. В наши дни святое дело продолжает игуменья Феодосия, и по-прежнему для этого требуются невероятные усилия, терпение, вера…

Скромная прохладная трапезная. Мы с матушкой сидим за чаем. Над столом витает аромат местных трав: монастырский сбор. Настоятельница задумалась, тихо вздохнула. В который раз история этой, далеко не всегда «тихой», обители проходит перед ее глазами. Всякое было, и всякое будет. Но этот мир должен, обязан прирастать добротой и любовью. Нельзя иначе…

Эллина Савченко