Хан-Гирей — черкесский Карамзин

День России — это праздник, ежегодно отмечаемый 12 июня, и символ национального единения, общей ответственности за настоящее и будущее нашей многонациональной Родины.

Но нет будущего у народа, не знающего и не ценящего свое прошлое. Поэтому в преддверии празднования Дня России мы начинаем серию публикаций — кратких историко-этнографических очерков о прошлом коренных народов Северо-Западного Кавказа. Не желая быть голословными, мы будем опираться на первоисточники, созданные представителями коренных народов Кавказа и других авторитетных исследователей на начало XX века. Некоторые такие источники хранятся в фондах и библиотеке городского исторического музея. Кроме того, в экспозиции музея широко представлены предметы быта и культурного наследия народов, населяющих в прошлом наши территории, в том числе и адыгов.

Перекресток цивилизаций
«Ничто не берется ниоткуда и никуда не уходит» — этот тезис как нельзя более справедлив при рассмотрении вопроса: «Кто мы, современные жители Кавказских предгорий, откуда наши корни, чем обязаны мы нашим традициям?»

Одним из важнейших векторов такого рассмотрения может служить изучение традиций культуры, религии и быта коренных этносов, населявших с древности территории Причерноморья, Прикубанья и Предкавказья — адыгов (черкесов). Но, подчеркиваю, только одним из многих векторов, потому что и Кубань, и Кавказ всегда являлись «перекрестком цивилизаций». А в последние два-три столетия местные народы были настолько ассимилированы новыми поселенцами — донскими и черноморскими казаками, «некрасовцами», малороссийскими и русскими крестьянами, разного рода военными чинами, представителями армянских, греческих и других диаспор, что последние едва не растворили их бесследно.

Социально-экономическое и духовное развитие адыгского народа, исторически прогрессивный акт вхождения в состав Российского государства и благотворное влияние на него передовой русской общественной мысли и культуры привели к возникновению в черкесском крае в самом конце XVIII-начале XIX в. просветительского движения. Одним из значительнейших его представителей в первой половине XIX в. стал Хан-Гирей — черкесский Карамзин.
— Хан-Гирей заложил основы адыгской исторической науки и художественной литературы, был одним из первых этнографов, фольклористов, искусствоведов, создателей азбуки родного языка, проектов по «гражданскому устройству» своего народа, — так оценивает историческое значение личности выдающегося адыгского просветителя известный исследователь, доктор филологических наук Р.Х. Хашхожева.

Заслужил славу и при царском дворе
Наш герой — полное имя Султан Крым-Гирей Махмет (Мамат) — Гиреев Хан-Гирей — родился в 1808 году в семье хамышеевского князя бжедугского подразделения Махмета Крым-Гирея, имеющего очень стародавние крымские корни. Князь Махмет как представитель лояльного к русскому государству бжедугского племени в 1816 г. поступил на службу в Черноморское казачье войско с чином войскового старшины. Малолетство сына проходило в семье воспитателя — аталыка (в следующих очерках расскажем об этой адыгской традиции), но после смерти отца в 1821 г. он был взят под опекунство командующим Черноморской кордонной линии, генералом А.П. Ермоловым.

«Главнокомандующий заметил в мальчике способности и великолепный характер: он занялся юным Гиреем, поручил его директору местной гимназии и сам наблюдал за его учением. Мальчик проявил способности поразительные, необыкновенные» (В. Бурнашев, современник и биограф Хан-Гирея). Затем юный князь был направлен в Петербургский кадетский корпус, а в 1825 г. назначен на военную службу. С 1826 года Хан-Гирей участвует во всех военных кампаниях русско-персидской и русско-турецкой войн, где заслуживает награды и офицерские звания; уже в 1837 году он получает звание полковника и придворный чин флигель-адьютанта. Некоторое время в престижном Кавказско-горском полуэскадроне под его командованием служили такие известные впоследствии земляки, как Шора Ногмов и Султан Казы-Гирей.

Молодой князь снискал себе заслуженную славу не только в войсках, но и в светском Петербурге и даже при царском дворе. «Одним словом, — пишет В. Бурнашев, — …очаровательный черкес, вовсе не искавший не только славы, но и известности, громко прославлялся в столице». Бывая в Петербурге, Хан-Гирей вращался среди научной и литературной элиты, был знаком с Лермонтовым, Вяземским, Жуковским, профессорами, министрами и дипломатами.

В то же время думы и заботы Гирея были постоянно о родном Кавказском крае — его историческом прошлом, духовной культуре, общественном устройстве. Неоднократно князь, получив широкие полномочия в качестве посланника, направлялся в закордонные территории враждебных русской власти горцев (абадзехов, шапсугов, натухайцев): «посещал в горах все племена и повсюду… оставлял за собою следы любви, приязни, человечности и стремления к правильному гражданскому усовершенствованному устройству диких племен…» (В. Бурнашев). Однако Гирей часто отступал от правительственных инструкций, считая их неоправданно жесткими по отношению к своему народу, что в итоге привело к недовольству власти и отставкой на Кавказ на неопределенное время.

Продолжая военную службу, Хан-Гирей на Кавказе отдавался любимому делу — литературному творчеству, хотя его произведения и не принимались к официальному изданию. В 1839 году он уходит в отставку по состоянию здоровья и окончательно возвращается на родину. Сторонник русского и европейского направления для своего народа, он помимо изучения фольклора и писательства активно занимается общественным обустройством горцев.

Просветитель горских племен
Незадолго до смерти Хан-Гирей женится, у него рождается сын; он поселяется в 10 верстах от Екатеринодара, в родовом имении «Султанский курган» (нынешний Тлюстенхабль). Ученость молодого князя, его направленность на сближение с Россией, цивилизованный в противовес обычной традиции адыгов (о них читайте в следующих очерках) подход к общественному обустройству — все это вызывало ненависть радикально настроенных слоев горского дворянства, что и привело его к смерти в результате покушения фанатиков-мюридистов (движение джихадистов на Кавказе). По бытующей ныне версии он выпил отравленный кумыс. «13 февраля 1843 года флигель-адъютант лейб-гвардии Кавказско-горского полуэскадрона, полковник Хан-Гирей исключен из списков умершим», — гласила запись в документах военного министерства. По другим данным он умер в конце 1842 года, в возрасте 34 лет. Похоронен Хан-Гирей в своем имении в Тлюстенхабле.

Прожив короткую, но яркую жизнь, Хан-Гирей успел стать одним из первых просветителей горских племен Северного Кавказа, — этаким Данко с горящим сердцем в руке, освещающим верный путь своему народу. Его перу принадлежат произведения: историко-этнографическое сочинение «Записки о Черкесии»; повести «Князь Канбулат», «Наезд Кунчука», «Черкесские предания»; очерки «Вера, нравы, обычаи, образ жизни черкесов», «Бесльний Абат» и «Князь Пшьской Аходягоко». Известны, но до сих пор не найдены еще две его рукописи: «Древние черкесские песни и сказания» и «Адыги (черкесы) и все близкие с ними племена». Последняя была написана специально по поручению императора Николая I и передана ему в подарочном каллиграфированном виде, в атласном с золотом, тисненном переплете. На этом следы рукописи теряются.

Источники: «Черкесские предания», избранные произведения. Хан-Гирей, «Эльбрус», Нальчик, 1989 г., («Хан-Гирей. Жизнь и деятельность», Р.Х. Хашхожева, с. 3-47).

Религия
«Единственное вероисповедание черкесских племен (за исключением весьма малого числа жителей внутри гор, и поныне придерживающихся язычества) — есть мугамеданское, суннитской секты. Беспокойный образ жизни черкесов причина тому, что они слабо исполняют обряды, сею религией предписываемые, хотя и многие из них готовы отдать жизнь за малейшее оскорбление своего исповедания» (Хан-Гирей, «Черкесские предания», избранные произведения, с. 151).

Древнее, до принятия ислама, исповедание черкесов было языческим. Главнейшими божествами были: Мезитх (бог лесов) — располагал судьбой зверя, удачей на охоте; Зейкутх (бог наездничества) — покровительствовал наездам и наездникам; не имел определенно выраженной формы; Пекоаш (княгиня вод) — девица, покровительница воды; Ахин (покровитель скота) — одно из важнейших божеств; известная легенда гласит о жертвенной «самошествующей» Ахиновой корове; Созереш (покровитель земледелия) — представлялся в виде идола, хранящегося в амбаре каждой семьи в виде обрубка с семью сучками из дерева хамшхут; Емиш (покровитель овцеводства) — почитался осенью, во время случки баранов.

При этом черкесы понимали и чтили и верховного Бога, творца вселенной — великого Тхашхо. Они не приносили в жертву людей и не пили их жертвенной крови.

Кроме того, черкесы почитали святых, нартов. Самый почитаемый — Саусрук. В одну из зимних ночей в его честь совершали пиршества и лучшую еду ставили для него в гостиной комнате, а в конюшне — овес и сено для его лошади. Случайного гостя, зашедшего в дом, принимали и потчевали вместо Саусрука. «Если не случалось приезжать никому в ту ночь, радость праздника не бывала столь торжественна. Таким образом, самое суеверие сделало черкесов хлебосолами» (там же, с. 155). Другой знаменитый святой — Лепс (Тлепш) — был почитаем кузнецами как покровитель огня и металла, его также молили при уходе за раненым и лечении больного.

Образы многих из этих святых преобразованы языческими черкесами на заре магометанства в богатырей и воинов арабских сказаний. В исповеданиях предков черкесов находятся и явные следы христианства, — проповедуемых Византией православия и генуэзцами католичества. Это и песня в честь Святой Девы Марии, и названия дней календаря, и изображения креста. Когда же греческое и итальянское влияние ушло из региона, вера постепенно угасала без поддержки и стала конгломератом языческих и христианских мышлений, обрядов, традиций. К ним можно отнести такие суеверия, как гадание об урожае, погоде, войнах, бедствиях и благополучии на бараньей лопатке, гадание женщин на бобах, представления об оборотнях — «удди».

Источники: Хан-Гирей, «Черкесские предания», избранные произведения. «Эльбрус», Нальчик, 1989 г., «Вера, нравы, обычаи, образ жизни черкесов», с. 151-158.

Сергей Безух, научный сотрудник городского исторического музея